Ого! Давненько не приходилось ему видеть такого стола! Ну и Шашкин! Для кого это он так расстарался?
На столе, поблескивая прозрачными кристалликами соли, нежно розовел шпик, румянилась в блюде печеная картошка, пузырился квас в коричневом жбане, крутобокие крупные яйца грудились в миске, желтел мед в стакане, белела простокваша в горшке и сметана в плошке…
— Я потом… я потом приду, — попятился Сверлилкин назад к двери. — Гостей ждёте, так я потом…
Ласточка, худая, как палка, всплеснула руками:
— Куда ж ты, а? Тебе ж, чай, заготовлено. Сам-то сейчас явится, за бутылкой направился. Садись, садись.
Сверлилкин не верил своим ушам. Спятила.
— Садись же, сокол ясный!
Пожав плечами, «сокол ясный» присел на краешек скамьи.
— Сейчас я жаренку из печки выволоку, — Шашкина, отодвинув заслонку, полезла в печь ухватом.
В избу шумно ввалился Шашкин. Вытащив из кармана бутылку с прозрачной жидкостью и хлопнув ею перед Сверлилкиным, Шашкин заорал:
— Первач! Не веришь? Могу побожиться! Сам такого не пивал еще, а тебе раздобыл1 Пей! Бери! Хватай всё! Давай, что же ты сидишь-то? Ах, молчун! Не сказал ведь, что с комендантом-то лично знакомец! Я бы тебя разве так харчевал бы?! Я-то за им слежу, дурак, слежу, а он… Да ты ешь, ешь! Вызвал меня давеча-то комендант, иду, и душа трясется, а комендант как заорет, знает ведь по-русски, как орать-то: «Ты что, моего лучшего механика голодом моришь, да? Убиваешь его, да?! Моего лучшего механика!» — Шашкин насильно сунул ложку в руку Сверлилкину и пообещал: — Ешь! Таперя каждый день тебя так харчевать буду! Коменданту только скажи, ладно?!
«Вон оно что! — чуть не прыснув от смеха, подумал Сверлилкин. — Вон оно что… ну уж, если так…»
И, усевшись на лавке поудобнее, он начал уписывать за обе щеки всё, что было на столе. И сало упругое розоватое, и румяную картошку со сметаной, и холодные крутые яйца.
— Чарку бери! — стоял у стола Шашкин.
Сверлилкин не забывал и чарочку, не обращая внимания на их жадные взоры.
«Если так — ничего не оставлю, — веселился в душе Сверлилкин. — Ай, да механик Соколов!»
— Ростом-то мал, жрать-то удал, — не выдержал наконец Шашкин, но тут же спохватился: — Ешь, ешь! Только коменданту чтоб было сказано! А так — ешь всё, чёрт с тобой!
