— В армии был? Коммунист?
— Куда мне! У меня легкие застужены.
— Откуда у тебя солдатский брюк? Этот ватник — тоже военный!
— Рвань эта… это ж я на хлеб выменял! Давно ещё. Я всё иду, иду. Мне сказали, что в этом селе механики нужны. Комендант здесь, говорят, хороший. За работу деньги платит. Я сразу в комендатуру подамся. На работу определяться. Оголодал совсем! Только, может, уже набрали и не принимают?
Положительно его глаза не нравились Штубе. Какие-то сверлящие, дерзкие.
— Немедленно явишься комендатура! Надо тебя проверяй! Поняль?!
— Да чего проверять, — заторопился мужик. — Мне бы только поесть разок, а там хоть молотобойцем, хоть токарем, могу и фрезеровать и строгать…
— Много болтай! Посмотрим! — Штубе закрыл дверцу, и машина рванула с места.
Штубе вызвал в кабинет Соколова и приказал позвать беженца, дожидавшегося допроса уже несколько часов.
— Как твой фамилий?
— Светилкин. Андрей Михалыч.
— Откуда ти шел? Отвечай шнель! Бистро!
— С Ново-Сокольников. А вообще-то из Пустошки. В МТС там вкалывал. Я и токарем могу и слесарем. Мне это проще, чем сверло заточить!
— Почему нет документ?! Без документ расстреливать на месте!
— Украли. Заснул на станции, всё украли. И документы и деньги…
— Врешь! Ти — партизан!
— Простите, господин комендант. Можно мне? Я его сразу проверю!
— Пожалуйста, господин Соколов. Если он врёт, мы его расстреляй!
— Не боишься испытания? — спросил Соколов.
Светилкин, усмехнувшись, смело поглядел на высокого человека в дорогом синем костюме с толстым золотым кольцом на пальце и сказал:
— Мне бы поесть разок, а? Потом испытывайте.
— Ну-ну! — прикрикнул Штубе. — Наглец!
— Разрешите его в мастерской проверить? — повернулся Соколов к коменданту.
— Яволь! Конечно!
Соколов привел беженца в мастерскую и сказал:
— Подожди у меня, сейчас я тебя испытаю!
— Ого, ну и мастерские. Это ж завод настоящий. Куда нашей МТС! — удивленно протянул беженец, окидывая взглядом станки.
— Иди сюда. Это что, знаешь?
— Ну, наждак. Точило.
— Вот тебе резцы, сверла, фрезы… А ну-ка заточи, если ты механик. Мне тебя долго испытывать не к чему. Посмотрю, как резец заточишь, с меня и достаточно.
— Пожалуйста, — пожал плечами беженец. — Очки бы. Наждак крупноват — глаза засорю. Да ладно. Крупноват наждак всё же! — ворчливо повторил он.
Он снял ватник и подступил к наждаку.
— Где у вас тут включают? Так. Ну, сперва сверло. Эх-ма, поехали с орехами!
По тому, как он подступил к наждаку, по ловкой ухватке, с которой он стал затачивать сверло, время от времени отрывая его от наждака и опуская в воду, чтобы не сжечь кромку, Соколов сразу узнал в нем металлиста. Вот он еще раз оторвал сверло от наждака и, подняв его к свету, придирчиво оглядел.
