Обычно в египетском Шарм-эль-Шейхе вода совершенно прозрачная, но в тот день из-за ежегодного цветения кораллов, выпускающих в воду споры, видимость не превышала полутора метров. Дальше рассказывает Крис:
“Я знал, что это совсем неплохо. Мутной водой часто пользуются такие чудесные создания, как рыбы-мантии, приплывающие полакомиться планктоном. Примерно в десять утра я спрыгнул с раскаленной палубы цельнометаллической “Апухары” (египетского судна, начинавшего жизнь как шведский ледокол) и нырнул на сотню футов, приблизившись к разноцветному морскому дну.
Я двигался к мысу, медленно поднимаясь на поверхность, потому что неожиданно стало мелко и мне не хватало глубины для азотной декомпрессии. Примерно в тридцати футах от себя я увидел огромное скопление планктона, окончательно потерял из виду своего напарника и поплыл назад, на более чистое место. Но едва восстановилась видимость, как я увидел, что прямо ко мне плывет гигантская рыба-мантия, широко открыв пасть и фильтруя тонны морской воды, из которой она выуживала свою утреннюю трапезу. Она остановилась примерно в дюжине футов передо мной и повисла неподвижно, как летающая тарелка инопланетян. Рыбина имела около шести метров в ширину, и я с благоговейным страхом и восхищением водил головой из стороны в сторону, любуясь этим великолепным созданием. Внезапно она, даже не пошевелив плавниками, свернула влево от меня, и я увидел, что вслед за ней плывут две рыбы поменьше. Мантии торопились воспользоваться течением, которое само несло им пищу.
Это было лучшее погружение в моей жизни. Едва вернувшись на борт, я спросил Энаба, дружелюбного и знающего гида-араба, как называется это место. Рас Назрани, ответил он. Я небрежно спросил его, что значит это слово, и узнал, что “рас” переводится как мыс или коса, а “назрани” означает множество маленьких рыбок. Я не отставал и спросил, каких именно рыбок, на что Энаб ответил: “Самых обыкновенных. Просто их должно быть много”.
А несколько дней спустя в монастыре святой Екатерины я услышал, как один араб назвал тем же самым словом “назрани” христиан. Когда я переспросил, мне подтвердили, что это обычное арабское слово для обозначения последователей великого пророка, называемого Иисусом.
Я немедленно вспомнил про буквальное значение этого слова, и тут многое стало ясно. Неужели все так просто? Неужели в древние времена христиан уподобляли “маленьким рыбкам”?
Это сравнение могло основываться на выражении “ловец человеков”, которое церковь приписывала Христу; еще больше это напоминало старинное сравнение священника с рыбаком. Все члены секты ессеев были похожи на священников своей преданностью и покорностью Закону Божьему и лезли в воду при любой возможности, что тоже могло дать повод для возникновения такого названия. Данная гипотеза полностью объясняла тот факт, что все святые места раннехристианской эры были отмечены двумя пересекающимися дугами, которые образовывали знаменитый знак рыбы. Любопытно, что символом секты долго была рыба, а не крест; возможно, в то время Иерусалимская церковь вовсе не считала казнь Иисуса событием первостепенной важности.
