Сэнди опять сел за руль, и мы помчались вперед. Двигатель тарахтел, но Голден был в восторге.
— Мы сначала украли номер. Потом долго ждали, пока не вышел какой-то пьяница. Он остановился около своей машины. Мы спрятались у него за спиной. Как только он достал ключи, трахнули его по голове. Нам повезло — машина работает неплохо, да и бак полон.
Примерно через сто пятьдесят миль мы въехали в штат Арканзас. Мотор перегрелся. На востоке стал светлеть горизонт.
Сэнди опять достал карты. Когда мутное солнце взошло уже высоко, мы свернули с пыльной дороги в лес и улеглись спать: Сэнди на переднем сиденье, Нан — на заднем, Шак и я растянулись на земле. Лесная земля приятно пахла глиной. Я почувствовал, что туго натянутые внутри меня пружины слабеют, и мир гаснет. Мне хотелось, чтобы сон был вечным.
Вечером Сэнди разбудил меня пинком. Мы побрились, умылись в ледяном ручье, что протекал рядом. Нан отошла футов на двадцать вниз по течению, разделась, намылилась и залезла в мелкую заводь. Она не заметила (или ей было наплевать), что Шак ни на секунду не спускал с нее глаз. Когда она снова натянула штаны, из его горла вырвалось не то мычание, не то стон.
Я несколько раз взглядывал на Козлову, пока она мылась. Наннет могла бы быть доисторической женщиной в диораме музея естественной истории. Современная культура выкрасила ее губы в красный цвет и отметила шрамом живот. Но все остальное — диковатые черты лица, плавный переход талии в бедра, шафранные соски, треугольник волос на лоне — все это не изменилось за пятьдесят тысяч лет.
Я не мог хотеть ее. Ее бросили мне, как бросают пачку сигарет другу. Когда привыкаешь пить кислоту, кислое красное вино кажется протухшей водой. Я почувствовал, как подходят друг другу Нан и Шак. Сэнди называл их животными. Они родились с большим опозданием. Оба принадлежали далекой истории, когда миром правило грубое насилие, а люди блуждали по пустынной земле, яростно совокуплялись, сражались друг с другом, жарили на костре у входа в пещеру окровавленное мясо.
Все мы были созданы не для нашей эпохи. Но их несоответствие времени отличалось от несоответствия моего и Голдена. Существует органическое несоответствие у тех, чьи тела неприспособлены к жизни. В глубинах мозга других скрыта слабость интеллекта. Несоответствие Сэнди носило нравственный и социальный оттенок, из-за чего ему было трудно приноровиться к нормам общества и культуры. Я — воплощение эмоционального и душевного несоответствия. Это можно выразить кратко. У меня нет способности любить. Человек, неспособный любить, — то же самое, что одна из тех машин, которые ради шутки делают механики-весельчаки. Крутятся колесики, вспыхивают лампочки, поршни ходят вниз-вверх. Слышится громкий, но бесполезный шум. Такая машина, выйдя из под контроля, может стать опасной. Однажды я подошел очень близко к тому, чтобы полюбить. Я имею в виду, конечно, Кэти. После Кэти бесцельная машина заработала на полных оборотах.
