Заметим, что при всей разнице оценочных моментов, логика и в том и в другом высказывании примерно одна и та же: не вызывает никаких сомнений, что Майк, как «самый рок-н-ролльный рокер», в восприятии как друзей, так и противников — законченный пьяница, ведь он пьет (или же декларативно не пьет!) даже перед концертом. Таким образом,
пьянство в майковском биографическом мифе является составной частью представлений об образе жизни рок-музыканта и, что не маловажно, становится объектом для подражания.
Итак, «текст смерти» Майка Науменко воплотился прежде всего как «текст смерти» рок-звезды, включающий в себя такие семы как классик рока, законодатель традиции, учитель молодых, пьяница, добрый человек. Все эти семы интерпретируются по-разному: одни настаивают, что Майк был именно таким как человек, другие полагают, что он лишь играл эти роли. Но факт остается фактом — Майк воплотил в русской культуре сему рок-звезда. Наиболее лаконично и точно майковский биографический миф представил Н. Харитонов: «Майк был рок-звездой старой закалки и считал алкоголь неизменным спутником рок-н-ролла».[325] Именно это можно считать квинтэссенцией майковского биографического мифа — мифа рок-звезды, но рок-звезды с поправкой на национальное своеобразие.
Отсюда — дополнительные смыслы, привносимые в эту сему, благодаря чему в «тексте смерти» Майка легко обнаруживаются такие семы как поэт, герой, романтик и ряд других. Но все они бытуют не самостоятельно, как это мы наблюдали в «текстах смерти» Башлачева и Цоя, а внутри семы рок-звезда, где они контаминируются и своеобразно коррелируют генетически «западную» сему в русле русских биографических мифов. И биографический миф Майка Науменко может, таким образом, быть обозначен как миф русской рок-звезды.[326] Миф такого рода просто не может иметь аналогов в предшествующей культурной традиции. Вероятно поэтому, в силу необычности и неординарности для русской культуры, «текст смерти» Науменко так и не получил сколько-нибудь широкого распространения. Но именно этот «текст смерти» кладет начало новой модели — как жизнетворческой, так и воплощаемой в биографических мифах. Вся вышеизложенная семантика не только обнаруживает себя непосредственно в поэтическом наследии Науменко, в его песнях, но и своей сложностью и многообразием обязана именно стихам. При соотнесении стихов Науменко и его «текста смерти» речь идет, прежде всего, об автобиографическом мифе, поскольку, повторим мысль М. Гнедовского, «большинство песен Майка написано от первого лица, поэтому большинство подробностей кажутся автобиографическими».
