Покинув армянское царство, оба опера, Николаев и Ведяхин, первым делом закурили, а потом начали рассуждать.
— Ну, и что нам теперь делать? Отложить все на завтра? Вряд ли он будет дожидаться нас у себя дома, — высказал свою точку зрения Ведяхин.
— Да, но проверить надо бы.
Олег озабоченно посмотрел на часы.
— Собственно, время еще детское. Может, попробовать заехать в местное отделение? К какому РОВД относится эта улица?
Василий эту идею воспринял скептично.
— К Краснобалтийскому. Ты думаешь там кто-то сейчас есть? Ближе к вечеру все соберутся.
— А вдруг. Чем черт не шутит, пока бог спит.
— Ну, тогда, ладно, нечего гадать. Поехали.
В нужном им отделении милиции и в самом деле было не очень многолюдно, но дежурный их обнадежил. Посмотрев адрес, что дали операм армяне, он кивнул головой.
— Да, наша улочка. И участковый как раз тут. Он у Сереги Котелевского, в пятом кабинете сидит, усатый такой.
В нужном операм кабинете потели двое: молодой, прилично накачанный парень, возраст которого Олег определил лет на двадцать пять, и явный участковый, лейтенант, в форме, лет тридцати пяти, жутко похожий усами и залысиной на руководителя «Песняров» Мулявина. Потели они по уважительной причине: в руках у молодого была навороченная катушка к спиннингу.
— Нет, не там ты смотришь, тут не здесь заедает, это где-то внутри, — горячился усатый.
— Да нет там ничего внутри! Это тормоз барахлит.
— Какой тормоз! Что ты мне паришь?!
— Рано, мужики, за спиннинги взялись, ряска еще цветет, вода зеленая, — с ходу предложил Олег, вытащив свои корочки, — подождите хоть осени.
— А Мур-мур пожаловал, — усмехнулся участковый, — лейтенант Самойленко, можно просто Петро.
— Котелевский, Сергей, — представился молодой опер.
После предварительного знакомства Ведяхин приступил к делу.
— Мужики, вы такого кадра знаете: Фомичев, Иван Иванович?
— Фомка? — Радостно усмехнулся участковый. — Кто ж его не знает. Тот еще кадр, из старой гвардии. Большой мастер работать этой самой фомкой. Домушник со стажем. А, что, есть к нему претензии?
— Еще какие.
Рассказ муровцев про облапошенных армян оба местных милиционера восприняли с каким-то радостным удивлением. Котелевский начал даже по ходу доставать какие-то дела, листать их. Когда же повествование Олега кончилось, они радостно, перебивая друг друга, начали говорить
— Это ж надо, а!
— А мы понять не могли, в чем дело! Тут по району прокатилась волна странных краж.
