Но Идол ускользал. Ему всегда это удавалось, каким-то невероятным образом он избегал встречи с ним. Он ходил за Идолом по пятам. Теперь он знал о нем почти все.
Он знал, где тот живет, он знал, с кем тот встречается. Мужчина, с которым жило теперь его божество, того не заслуживал. Он был толстоват, груб и неотесан. Понятие изящества и благородства были ему недоступны. Даже по толстой лоснящейся физиономии можно было понять, что, прежде всего, для него важны деньги, а не белокурый ангел, находящийся рядом с ним.
Рядом с Идолом постоянно кто-нибудь был. То это толстое чудовище, то коллеги из рекламного агентства, то сестра – рыжая бестия с шоколадными глазами, в которых мелькали кровавые отблески. Девушка казалась опасной… Он не любил иметь с ними дела, а рыжих – неважно природных или крашеных – старался обходить стороной. Бабушка в детстве говорила, что все рыжие женщины – ведьмы. А Милена такой и казалась. Он помнил, как она могла посмотреть, с презрением и бесконечным могильным холодом. Он с замиранием сердца представлял, что будет, если Милена узнает о нем, если он случайно попадется ей на пути…
Он ее ненавидел. Ненавидел уже давно. Просто за то, что она существовала рядом, могла прикасаться к Идолу и командовать им, точно он был простым смертным. Он всегда наблюдал за ними тайком, но она… она… она… Она заметила эту слежку. Она вмешалась и разрушила его жизнь. Она высмеяла его. Если уж кого убивать, то только ее… Но смерть этой рыжей ведьмы была ему не нужна. Не принесет ему кончина стервы с именем Милена никакого удовлетворения. Нужно убить не ее, не ее жизненную силу нужно впитать в себя, как росянка муху. Для этого как нельзя лучше подойдет Божество.
Иногда с Идолом были случайные парни, что его удивляло. Все они были красивы и относились к одному типу мужчины, который нравился ему, но около Божества надолго они не задерживались… Жаль…
Идол в последнее время был раздражен и зол. Прекрасное личико было искажено странной гримасой, брови стремительно сходились на переносице, едва он о чем-то вспоминал. Божество страдало…
Но иногда…
Иногда это лицо расцветало такой странной улыбкой…
И эта улыбка не сулила окружающему миру ничего доброго…
На часах было половина первого ночи. Рядом с ним лежал молоденький мальчик, которого он «снял» на вокзале, пообещав немного денег, ночлег и жратву. Мальчик был глуп, жизнь бродяги еще почти ничему его не научила. Ему и в голову не приходило, что незнакомцам нельзя доверять. Его не смутила, что любовью они занимаются на старом диване, покрытом ветхим бурым покрывалом, под которым лежит клеенка. Он старательно двигался, изображая страсть, и даже не успел удивиться, когда его партнер, на пике своего блаженства, достал из-под подушки нож и перерезал ему горло…
