Он целовал ее страстно, яростно, а потом, приподняв, понес к столу. Чтобы не упасть, она обняла его за спину. Посадив ее на стол, Алекс встал между ее ног. Каменья, украшавшие его пояс, вонзились в нежную кожу ее обнаженных бедер.
Кончиком языка Дейзи ласкала язык Алекса. Его приглушенные стоны тихим эхом отдавались у нее во рту. Его руки ласково прикоснулись к ее шее — корсаж упал вниз.
— Ты так прекрасна, — тихо проговорил он, гладя ее груди, большими пальцами теребя соски, чем доставлял Дейзи невыразимое наслаждение. Она целовала его, крепко прижималась к нему, чувствуя неимоверную силу его мышц.
Он коснулся бедер Дейзи там, где они плавно переходили в округлости обнаженных ягодиц. Девушка сгорала от нетерпения — каменья, вонзившиеся в бедра…. необыкновенная нежность его рук…
— До представления пять минут! — кто-то забарабанил кулаком в дверь вагончика. — Пять минут, Алекс!
Как школьница, застигнутая на месте преступления, Дейзи торопливо соскочила со стола. Отвернувшись от мужа, она пыталась лихорадочно натянуть на себя костюм. Ей вдруг стало жарко, в груди возникло стеснение, настроение испортилось. Как можно столь безоглядно отдаваться человеку, который за все время не удосужился сказать ей хоть одно доброе слово, человеку, равнодушному к святому обету брака?
Она бросилась в ванную, но на полпути ее остановил мягкий, приглушенный звук его голоса:
— Не стели сегодня кушетку, ангелочек. Этой ночью ты спишь со мной.
Пока Шеба пересчитывала выручку и просматривала бумаги, Дейзи продавала оставшиеся билеты на второе представление. Механически отсчитывая сдачу и отстраненно улыбаясь, она вновь и вновь вспоминала ощущения, пережитые во время страстного поцелуя Алекса. Дейзи была так потрясена происшедшим, что едва воспринимала окружающее. При мысли о горячих объятиях ей становилось жарко и в то же время ужасно стыдно. Как могла она столь безоглядно отдаться человеку, который ни во что не ставил их брак?
Звуки увертюры смолкли, и Шеба, не сказав ни слова, вышла из вагончика. Закрыв окошко кассы, Дейзи подошла к ящику с выручкой, чтобы запереть его, и в это время в вагончик вошла Хедер. На девочке был украшенный золотыми блестками костюм, яркий макияж уродовал юную свежесть личика. На худенькой руке болтались пять колец, словно гигантские браслеты. «Интересно, расстается ли Хедер когда-нибудь со своими обручами?» — подумала Дейзи.
— Ты видела Шебу?
— Она только что вышла.
