- Ладно, твоя взяла, - легко согласился Хайнц. - Но вот насчёт интересной добычи - очень сомневаюсь. Чует моё сердце - тут пусто... Сейф ты уже проверил?
- Да, разумеется. Эти ослы из Управления...
За окном грохнул выстрел.
Тело Власова среагировало само - прямо по учебнику. Через две секунды он лежал, вжавшись в холодный пол: ноги вместе, руки закрывают затылок от осколков вываливающегося стекла, дыхание на мягком ступоре, на случай газовой гранаты, голова просчитывает варианты: так, стекло цело, теперь принять низкую стойку, перекат, прыжком в дверь, где Хайнц?
Хайнц стоял посреди комнаты и смеялся - искренне, от души. Злой, раскрасневшийся Фридрих аккуратно сгруппировался и встал на ноги.
Увидев его глаза, Эберлинг немедленно замолчал.
- Фридрих, прости! Я знаю, ты не любишь насмешек... но ты всё сделал правильно. Просто ты не знаешь обстоятельств... (Хайнц осторожно вытер выступившую от смеха слезу). Тут рядом живёт один смешной старик, инвалид войны. Обрусевший дойч. Очень славный старикан, хотя и немножко того... Обожает вечерами палить из ракетницы. Устраивает, так сказать, себе и соседям персональный салют. Местные к нему привыкли. Полиция тоже...
На улице снова грохнуло, потом ещё и ещё. Нетрезвый мужской голос крикнул "ура".
- Забавное словечко, - протянул Хайнц. - Между прочим, тюркское. Означает "бей". В связи с чем местные пуристы предлагают вычеркнуть его из русского языка вместе с прочими тюркизмами...
- Ты увлёкся филологией? - Власов с недоумением посмотрел на друга.
- Было где поднабраться... Это всё бургские дела, потом расскажу - несколько туманно объяснил Эберлинг. - Давай всё-таки закончим с нашими. Мне, признаться, не хочется оставаться тут надолго. В России всегда можно ожидать каких-нибудь неожиданностей. Например, визита полицейских, вызванных бдительной бабушкой из соседнего дома. Которая сидит целыми днями и смотрит на это окно. И поймала момент, когда ты задёргивал шторы. Поверь, здесь такое бывает. Да чего там! Недавно вот был случай... Какой-то набоб из местной полиции завёл себе любовницу. И устраивал с ней романтические встречи в квартирах, опечатанных после ограблений или убийств. То ли это его как-то особенно возбуждало, то ли просто прятался от жены и коллег таким вот оригинальным образом... А прокололся он случайно - эксперт-криминалист забыл в одной такой квартирке какой-то из своих инструментов, спохватился уже ближе к ночи, поехал на место, ну и увидел... Так безалаберность раскрыла должностное преступление... Представляешь?
