Потеряли женщины Самоса головы от любви ко мне:
Изводят мужей своих, хозяйство совсем забросили,
Посланья мне тайные шлют, я о том сожалею.
Я — Ивик, поэт, что славен везде журавлями,
И стройная, бледная, как луна, самианка хотела б
Моею невестою стать.
Я ж ей отвечаю холодным приветствием или
По-братски целую; она мне проклятия шлет:
Разве должное я не воздал ее жаркой груди, что миррою благоухает?
А та, горжусь которой, на меня смотреть не хочет
Уж целый год, в тщеславии своем, что не знаком с пределом,
Сердца терзает наши, как одно.
Где б ни бродил я, жар во мне пылает,
Оливы ветвями касаются и жгут,
Мерцают камни на блуждающей тропе.
Кто обвинит меня, когда один поэт я,
Никто не смеет в дар принять удел
Лишь смерти, смерти в храме Музы?
Кто обвинит меня, когда мой гибнет волос
И череп выглядит горшком, когда глаза сверкают,
Как будто молния свой распустила шлейф?
