— Телеграф, значит, справили? — спросил Мартемьянов.
— Как же… Да где же она? — Крынкин беспорядочно зашвырял бумагами. — Вон она куда завалилась…
Сережа, глянув через плечо Мартемьянова, прочел:
"Дальше возможности не задерживайтесь непредвиденные осложнения Сурков".
— Что это у них там еще? — спросил Сережа, нахмурившись и таким тоном, который должен был показать Крынкину, что тот, конечно, может и дальше не обращать на него никакого внимания, но все-таки эта телеграмма имеет к нему, к Сереже, самое непосредственное отношение.
Но Крынкин, оказалось, ничего и не имел против этого.
— Видно, по военной линии не все у них ладно, так надо думать, — ответил он, доброжелательно повернув свои выпуклые глаза на Сережу. — Писем, правда, нет еще, но я по тому сужу, что у нас тут другие телеграммы есть — требуют отряды в Скобеевку. Завтра тетюхинцы выступают… Я было насчет съезда забеспокоился. Ответили: ничего, выбирайте, съезд будет…
— Ишь оно как… — протянул Мартемьянов. — Неладно, говоришь?.. А ну, покажи телеграммы…
Лицо Мартемьянова, по мере того как он просматривал телеграммы, становилось все более и более сердитым.
Их было шесть, телеграмм, на протяжении трех недель, и ясно было, что ни на одну из них Крынкин не дал в свое время удовлетворительного ответа: все телеграммы говорили об одном и том же; и каждая последующая была тревожней и резче предыдущей:
"Поздравляем взятием Ольги свободные силы немедленно перебрасывайте Сутан Сурков".
"Срочно формируйте отряды шлите Сучан точка промедление наносит непоправимый вред движению Сурков".
"Мобилизуйте тетюхинцев точка снимайте тыловые охраны по селам высылайте Сучан точка дальнейшее промедление преступно Сурков".
Последняя телеграмма возлагала личную ответственность на Крынкина за задержку в переброске отрядов и грозила ему революционным трибуналом.
— Почему ж ты не перебрасываешь? — густо багровея, спросил Мартемьянов.
— Как же не перебрасываю? Все силы мобилизовал. Да какие у нас силы? Работаю один, ничего не налажено. Бенёвские, например, отказались идти: "А ежели, говорят, японцы у нас десант высадят?" Тетюхинцев тоже сразу нельзя было послать: у меня на них одна опора была. Теперь вот сколотили кое-что, тетюхинцев посылаю. Через недельку пошлю еще человек триста…
— Знаешь, дорогой мой, — сдерживая себя, заговорил Мартемьянов, — в таком деле нужно быстрей оборачиваться… Как так — «отказались»? Не мыслю я, чтоб люди так-таки и отказались! А вы бы пояснили им, что ежели, мол, други мои, Сучан разгромят, вам тоже против японца не устоять…
