был взят на шпагу 7 июня, у испанцев погибло триста человек и шестьсот захвачено. Гарнизон крепости сдался чуть позднее, то есть 10-го, и полторы тысячи человек стали военнопленными.
Г-н де Ноайль, продолжая наступление, после шестидневной осады взял Жерону. Город капитулировал 29 июня, и трехтысячный гарнизон обязался не участвовать в военных действиях до 1 ноября. Столь удачная кампания принесла герцогу де Ноайлю грамоту на звание вице-короля Каталонии, каковое он принял в кафедральном соборе Жероны, не забыв ни единой из всех тех церемоний и отличий, которые могли ему польстить.
Еще он взял благодаря дерзости одного-единственного человека замок Кастель-Фольит, стоящий на очень высокой обрывистой скале и господствующий над всей равниной. Этому отважному солдату пришла охота взглянуть, много ли народу охраняет первую линию укреплений; он обнаружил, что она оставлена, и со шпагой в руке вошел в нее, громко призывая следовать за ним. С полдюжины смельчаков ворвались вместе с ним во вторую линию. Говорят, там было множество народу, но они изрядно струхнули, увидев, что их атакуют в месте, которое почитали неприступным, решили по крикам, будто начался общий штурм, побежали, подняли в замке страшную панику и, преследуемые нашим небольшим отрядом, который тем временем изрядно возрос, все вперемешку вбежали в крепость, каковая и была взята после кровопролитной резни. Остальрич также был взят г-ном де Ноайлем, чем и завершилась эта удачная кампания.
Наша кампания в Германии завершилась весьма спокойно. Сорок дней мы прожили в Гау-Бёкельхайме, наилучшем и наиприятнейшем лагере, какой только может быть, и при прекрасной погоде, хотя потом она начала поворачивать на холод. Начало холодов стало причиной моего спора с Экленвильером, кавалерийским полковником, из-за дома для постоя; дело дошло до маршала де Лоржа, который тотчас же передал мне через Пермийака, квартирмейстера кавалерии, что дом остается за мной, о чем извещен и Экленвильер.
После столь долгого пребывания в этом лагере, где мы ни в чем не испытывали недостатка, надо было продолжать поход. Маршал де Лорж намеревался оставить в Эльзасе крупный корпус пехоты, дабы воспрепятствовать неприятелю ворваться туда по быстро наведенному понтонному мосту, когда сам он с армией уйдет для обеспечения провиантом, и не соглашался с доводами де Лагранжа, интенданта армии и Эльзаса. Тот написал донесение ко двору, утверждая, что, если пехота останется в Эльзасе, провинция эта будет доведена до полной невозможности выплатить сто тысяч экю, которые уже можно собрать; вообще все это ненужные опасения и предосторожности, и он отвечает головой, что противник не только не перейдет через Рейн, а и помыслить о том не посмеет. Барбезье, который несмотря на свой величественный вид, был скорее интендантом, чем боевым генералом, хотя и почитал себя таковым, склонил короля на его сторону, и маршал получил приказ действовать соответственно предложениям Лагранжа. Маршалу де Лоржу оставалось лишь подчиниться, и, не найдя провианта ближе, чем на берегах Нае, он с пехотой остановился у Кройцнаха, а Талара с кавалерией послал на другой берег этой небольшой речки, которую всюду можно перейти вброд, в Хундерюк, где наши добыли вдоволь фуража и провианта.
