Нанехак осторожно вошла, внесла ведра и поставила их неподалеку от тлеющего костра, на углях которого стоял наполовину опорожненный чайник.
Люди сидели, как и положено сидеть в яранге, вокруг коротконогого столика, кто на китовых позвонках, кто на деревянном изголовье полога, передняя стенка которого была приподнята и подперта толстой палкой, чтобы проветрить остальное помещение.
От мрачного похмельного состояния Иерока не осталось и следа, но он был сосредоточен и напряжен. Прежде чем ответить русским, обдумывал каждое слово.
— Эго не делается так скоро, — медленно произнес он, как бы продолжая ответ на мучительный и трудный вопрос, и посмотрел на Апара. — Даже такие быстрые на подъем люди, как оленные чукчи, и то пускаются в дорогу, хорошенько обо всем поразмыслив.
— Да и дорога наша всегда известна, — подал голос Апар. — Это только со стороны кажется, что мы кочуем где придется, нет, на самом деле мы знаем каждую прошлогоднюю кочку, все берега озер и речек, пригорки и склоны…
— А тут неведомый, чужой и далекий остров, — вздохнул Иерок.
Нанехак примостилась у полога так, чтобы видеть лица говорящих людей.
Приезжий русский, несмотря на усы, был совсем молодой, но серьезный и чем-то сильно озабоченный.
Заметив дочь, Иерок сказал:
— Нана, добавь нам чаю.
Нанехак поставила на огонь второй чайник, заметив при этом на столике куски колотого, крепкого, как камень, русского сахара, русский черный хлеб и желтое сливочное масло.
— На том острове — непуганый зверь, — продолжал приезжий. — Люди там никогда не жили. Моржи так расплодились, что не вмещаются на лежбищах и давят друг друга. Много там и пушного зверя — лис и песца, белый медведь бродит стадами. Летом гнездятся гуси, утки и множество разной птицы…
— Оленей там нет? — спросил Апар.
Нанехак с удивлением посмотрела на мужа. Еще несколько дней назад это был самый тихий и молчаливый человек в яранге. «Человек, не имеющий голоса» — так звали юношу, отрабатывающего жену. А тут Апар заговорил ровно и уверенно, и Нанехак поняла: так ее муж показывает, что занял наконец подобающее в семье положение.
— Оленей там нет пока, — ответил русский и еще раз подчеркнул: — Пока. Но уверен, там можно развести оленье стадо.
— А кто даст оленей? — удивился Апар. — Американцы покупали, так те, кто продал им оленей, навлекли на себя проклятие духов и умерли.
— Насчет проклятия духов — разговор особый, — ответил русский. — Мы не будем продавать американцам оленей, а как бы возьмем с собой часть стада, как вы перегоняете его, когда собираетесь перекочевать на другое пастбище.
