Рисовал Боря и шаржи, которые называл дружескими. Известный художник, увидевший их однажды, сказал:
— Характеры воссоздает не с внешней, а с психологической точностью! Умеет углядеть самое типичное в душе человека и вытащить на поверхность. Да еще и обострить средствами шаржа!
Характер Конопатова он обострил до такой степени, что тот не пожелал себя узнавать. А когда доказали, что это все-таки он, Конопатов сказал:
— Я тоже искажу его внешность!
Услышав это, Дима и Тима предупредили Конопатова, что и его внешность может быть искажена не только карандашом. Драться они не собирались, но догадывались, что Конопатов трусоват. И догадка их подтвердилась: он притих.
Но зато на стенах стали появляться корявые надписи, впопыхах нацарапанные то углем, то мелом, то чем-то еще. За деликатность свою и доброжелательность к людям Боря Данилин обзывался «подхалимом», за скромность — «придурком», за то, что был аккуратен и подтянут, — «пижоном», а за то, что шарж на Машу Подзорову был уж чересчур дружеским, Боря обзывался «девчатником». Дима и Тима старательно уничтожали надписи, терли кирпичи до тех пор, пока они не становились чище соседних, будто только что вынутыми из печи. Но надписи опять возникали…
Как-то перед уроками Конопатов стал размахивать рисовальным альбомом, который накануне вытащил из Бориного портфеля.
— Здесь у него Подзорова на каждой странице по сто раз нарисована! — орал Конопатов. — Такую из нее красавицу сотворил — не узнаешь!..
Когда Маша вошла в класс, он умолк, потому что собирался сдуть у нее задачку по физике.
На первой же перемене Дима и Тима отозвали Конопатова в дальний угол коридора. И Тима, оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не услышит, выкрикнул:
— Когда кончишь стены марать?
— Что значит «марать»? — пытаясь не терять гордой осанки, спросил Конопатов.
— Мараешь, — тихо, но убежденно сказал Дима.
— Так это вы небось насчет Машки Подзоровой и насчет новой училки каракули мне присылали? Двое на одного?
— Не строй из себя рыцаря. Ты не рыцарь, — спокойно, но с грозной внушительностью промолвил Дима. — И запомни, крепко запомни… Даже на своем красивом носу заруби! Твою соседку по парте зовут не Машкой, а Машей. Запомнил?
— Запомнил, — повторил Конопатов.
— Альбом с шаржами на нее…
— Какие там шаржи! — попытался воспрянуть духом Конопатов. — Там же…
— Альбом сейчас же, еще до второго урока, вернешь владельцу. То есть Боре Данилину…
— Вернешь?! — тесно собрав пальцы в кулаки, вскрикнул Тима.
