– Мой брат! – тихо воскликнул Венцель и встал в радостном испуге.
Михаэль в это мгновение заметил его и с веселой улыбкой направился к нему.
– Вот ты, наконец! – обрадованно крикнул он и пожал Венцелю руку.
– Мой брат Михаэль, господа, – представил его собеседникам Венцель, и его темное лицо от волнения еще больше потемнело. – Я вам рассказывал про него, Макентин. В свое время он взлетел на воздух вместе с Логанским азотным заводом, но так как он – Шелленберг, то особого урона при этом не понес. Он – один из первых светочей науки в нашей стране.
– Как же, знаю, знаю, – проскрипел Макентин, кланяясь с некоторой угловатостью. – Я много слыхал о вас от вашего брата.
– Вот видишь! – рассмеялся Венцель.
– И говорил он о вас с таким увлечением, какое редко наблюдаешь у братьев. Очень рад познакомиться с вами, доктор Шелленберг.
– Как ты попал сюда? – спросил Венцель, когда оба господина откланялись. Казалось, теперь только уяснил он себе странность этой встречи.
– Я был у Лизы, хотел тебя повидать.
Лицо у Венцеля сразу омрачилось.
– А, – сказал он, – понимаю.
С первого же взгляда Михаэль заметил в Венцеле какую-то перемену. Раньше по лицу у Венцеля всегда скользила добродушная, насмешливая улыбка. Улыбка эта исчезла. Лицо было замкнуто, взгляд холоден. И если на этом лице и появлялась иногда усмешка, то не легкая, добродушная, ироническая, как бывало, а беглая, рассеянная, внезапно застывавшая.
– Ты сегодня не занят, Михаэль? Вот и прекрасно! Послушай, мы давно не видались, мы превосходно проведем вместе вечер и будем рассказывать друг другу целые романы. Пойдем-ка, я поведу тебя в замечательный кабачок. Повар сл›жил раньше в России при великокняжеском дворе.
С пугливой нежностью обнял он Михаэля, выходя с ним из кафе.
Венцеля, по-видимому, несказанно обрадовала неожиданная встреча с братом. По пути он еще крепче обнимал Михаэля. Его замкнутое лицо смягчилось, глаза блестели.
– Мы как следует отпразднуем свидание, братишка! – воскликнул он, когда они заняли места в углу небольшого, роскошного ресторана. – Какая это для меня приятная неожиданность! На красивейшую женщину Берлина не променял бы я тебя. Эй, кельнер, где вы там пропадаете? Разве не видите, какого я высокого гостя привел?
Кельнер отвесил Михаэлю поклон. Потом замер с блокнотом в руке в услужливой позе, выражавшей почтение к крупным чаевым. За искусно разубранной буфетной стойкой красовался главный повар в высоком белом колпаке.
