Своего первого ребенка Марта потеряла на третьем месяце беременности. После еще пяти месяцев, оценив все плюсы и минусы своей семейной жизни, она пришла к выводу, что минусов в ней гораздо больше. Слишком много было ночей, когда Джонни приходил домой поздно (или не приходил совсем), слишком много было оправданий и слишком много синяков под глазами. Стоило Джонни выпить, говорила она, и он давал волю кулакам.
— Он всегда хорошо выглядел, — сказала Марта однажды в разговоре с Дарси, — но подонок, если даже он хорошо выглядит, — все равно подонок.
Еще до того как Марта собрала вещи, она обнаружила, что снова беременна. На этот раз реакция Джонни была немедленной и злобной — он ударил ее в живот палкой от метлы, рассчитывая вызвать выкидыш. Два дня спустя он вместе с парой дружков — парнями, разделявшими увлечения Джонни яркой одеждой и двухцветными ботинками, — попытался ограбить магазин на 116-й Восточной улице, торгующий спиртным. У владельца магазина под прилавком лежала двустволка. Он достал ее. Джонни в ответ выхватил из кармана никелированный пистолет 32-го калибра. Где он достал его — одному Богу известно. Джонни направил пистолет на владельца магазина и нажал на спусковой крючок. — Пистолет тут же разорвало. Один из осколков через правый глаз попал ему в мозг, и смерть была мгновенной.
Марта работала в «Ле пале» до седьмого месяца беременности (это было, разумеется, задолго до того, как Дарси Сагамор поступился в отель на работу, а затем миссис Проулке отправила ее домой, опасаясь, что она родит ребенка в коридоре десятого этажа, если не в служебном лифте. «Ты хорошая работница и снова получишь свое место, когда пожелаешь, — сказала ей Роберта Проулке, — но сейчас тебе лучше быть дома».
Марта отправилась домой и два месяца спустя родила семифунтового мальчика, которого назвала Питером. И вот по прошествии времени этот Питер написал роман под названием «Блеск славы», который все — включая клуб «Книга месяца» и «Юниверсал пикчерз» — сочли заслуживающим внимания.
Все это Дарси слышала ранее. Остальную часть — невероятную часть — она услышала этим вечером, который начался за бокалами шампанского в баре «Ле синк», когда контрольный экземпляр романа Пита лежал в парусиновой сумке, которая стояла в ногах у Марты Роузуолл.
* * *
— Мы жили в верхней части Манхэттена, разумеется, — сказала Марта, глядя на бокал из-под шампанского и покручивая его пальцами за ножку. — На Стэнтон-стрит, у Стейшен-парк. Как-то я ездила туда. Сейчас там хуже, чем раньше, много хуже, но даже в то время те места красотой не отличались.
