Генри удивился.
— Что ты говоришь, Тома!
— Дай воды, я ухожу. — Голос раненого был едва слышен. — К черту вас всех, и красных, и европейцев. Зачем я ввязался…
— Так ты не…
— He Майкл Тома.
— А кто же?
— Зачем тебе мое имя? Чтобы отомстить моей семье?
— Я хочу знать, кто послал тебя.
— Дай пить. Я ухожу.
Генри помедлил, потом налил немного воды. Тот, кто недавно называл себя Майклом Тома, выпил, вздохнул.
— Кто же послал?
— Разве сам не сообразил?
— Зачем ты пошел в пустыню со мною?
Человек долго молчал.
— Я должен был стать твоим другом и войти в ваше общество свободы.
— Чтобы всех выдать?
— А зачем же еще? Будь все проклято!
— Это ты наблюдал за мною, когда я делал подкоп ночью?
— Конечно. Я бы убежал с тобою.
— А Майкл Тома? Он бы встретил тебя в Иоганнесбурге.
— Мертвый никого не встретит…
— Убили?
— Они, не я.
— Значит, Опперман тоже из секретной службы?
— Мы вместе. В лагере не знают.
Все было ясно. Генри нахмурился, вынул пистолет, сдвинул предохранитель.
Он встретил взгляд своего спутника, усталый, безразличный.
— Стреляй. Сюда, — Он показал себе в ухо. — Не хочу больше жить,
Он закрыл глаза, ожидая выстрела,
Генри не мог решиться. А зачем ему стрелять? Агент особого отдела и сам умрет. Но бросить его здесь тоже неприятно.
Генри долго сидел рядом. Потом лег, задремал. Когда проснулся, человек был мертв.
Генри закопал тело, выпил остатки воды и пошел на юго-восток.
Около полудня он остановился. Жарко горело солнце над головой. В ложе ручья Мкизе сорвал травинку, пожевал. Горькая, сухая.
Из-под ног вывернулся долгоног, похожий на тушканчика. «Как он живет здесь? Рядом должна быть вода». Но воды не было, долгоног месяцами не пил, довольствовался лишь тем, что содержали сухие растения.
Мкизе стал обследовать пустыню. Он увидел ящерицу, застывшую в неестественной позе. В жилах ее текла кровь, жидкость, Генри подобрался к ней, быстро протянул руку, но схватил раскаленный песок. На глазах ящерица закопалась, словно провалилась.
Генри заглядывал в норы. Он нашел существо, похожее на мышь. Животное впало в спячку, Оно было таким маленьким, жалким и противным, что Генри с отвращением отбросил его.
Слабость разливалась по всему телу. Жажда выжимала последние силы. Но Мкизе не останавливался.
Временами сознание покидало его. То он видел себя среди друзей. Аплани, Джим Твала, Питер вновь были с ним. То снова он шел впереди отряда «Копья Народа», снова видел столб пламени, поднявшийся над динамитным заводом.
