Искатель, 1966 № 06 | страница 68
— «В1098. Офес, один», — произнес Кэссиди голосом, не терпящим возражения.
Двигаясь угловатыми движениями плохо отрегулированного робота, Бурман взял со стола небольшой ящичек с многочисленными шкалами приборов, переключателями и цветными лампочками. По внешнему виду прибор напоминал соковыжималку в кошмарном сне радиолюбителя, Поставив ящик на стол около адмирала, радиоофицер щелкнул двумя переключателями. Цветные лампочки ожили и замигали самыми разнообразными комбинациями огней.
— Вот он, сэр, — с трудом произнес Бурман.
— Ага! — прокаркал Кэссиди и нагнулся к прибору, чтобы получше рассмотреть его. — Что-то я не помню такого прибора. Впрочем, за последнее время наука идет вперед такими шагами, что всех не упомнишь. Он функционирует нормально?
— Так точно, сэр!
— Это один из основных приборов на корабле, — прибавил Макнаут для пущей убедительности.
— Каково же его назначение? — спросил адмирал, поворачиваясь к радиоофицеру и давая ему возможность внести свою лепту в сокровищницу мудрости.
Бурман побледнел.
Макнаут поспешил ему на помощь:
— Видите ли, адмирал, подробное объяснение назначения и функций прибора слишком сложно и запутанно, но вкратце офес позволяет нам установить надлежащий баланс между противоположными гравитационными полями. Вариации цветных огней указывают на степень разбалансировки в уровне и размере гравитационного поля в каждый данный момент.
— Это очень тонкий прибор, — прибавил Бурман, исполненный внезапно отчаянной смелости, — основанный на константе Финагле.
— Понимаю, — кивнул Кэссиди, не поняв ни единого слова. Он устроился поудобнее в кресле, поставил «птичку» около офеса и продолжал инвентаризацию. — «Ц44. Коммутатор автоматический, на 40 номеров внутренней связи, один».
— Вот он, сэр.
Кэссиди посмотрел на коммутатор и вернулся к списку.
Офицеры воспользовались этой минутой, чтобы вытереть пот с лица.
Итак, победа завоевана.
Все в порядке.
В третий раз, ха!
Контр-адмирал отбыл с к. к. «Бастлер» довольный, наговорив кучу комплиментов в адрес капитана. Не прошло и часа, как вся команда кинулась в город продолжать прерванные удовольствия. Макнаут наслаждался веселыми городскими огнями по очереди с Грегори. В течение следующих пяти дней на корабле царили мир и покой.
На шестой день Бурман принес радиограмму в каюту командира, положил ее на стол и остановился, ожидая реакции Макнаута. Лицо радиоофицера так и сияло, что легко можно было объяснить содержанием радиограммы:
