– У меня средняя оценка за год – «четверка» с минусом. Понимаешь, не то что у некоторых – «пять» по физкультуре и «три» по математике. «Четверки» по всем предметам! Я сказала, что готова на переговоры. Согласна на любые их условия. Лишь бы не в лагерь. Даже предложила посредника для переговоров. Бесполезно. Они ни капельки не передумали.
Я постучала Рэй по плечу:
– Пошли, нам пора.
– Я еще пью, – холодно ответила та. Я посмотрела на напиток янтарного цвета и уставилась на Майло.
– Имбирный лимонад, – сказал он, прочитав мои мысли.
Я взяла ее стакан и залпом выпила.
– Вот теперь можно идти. – Схватила ее за шиворот и потащила к выходу.
В машине Рэй вдруг замолчала – безутешно и жалобно.
– Я еду в лагерь, да?
– Да.
– И ничего не поделаешь?
– Нет.
Рэй смирилась с судьбой, чем сразу вызвала мои подозрения. За неделю она не сказала ни слова против. По дороге в лагерь «Виннеманча» она беззаботно болтала о всякой ерунде. Мама с детства учила Рэй мудро оценивать предстоящие битвы и врагов. Вскоре мы поймем, что она усвоила этот урок даже слишком хорошо.
Все началось с телефонных звонков: ежечасных, отчаянных, безумных: «Заберите меня отсюда, не то потратите весь мой университетский вклад на психушки!», «Я не шучу. Если вы сегодня же не вытащите меня из этого ада, пеняйте на себя». Потом у Рэй отобрали сотовый, что дало ей время перегруппироваться и выработать новую стратегию.
Мы стали жертвами эпистолярных атак. За вечерним пивком отец зачитывал вслух ее мольбы:
«Моя любимая семья!
Нисколько не сомневаюсь, что ваша задумка с лагерем весьма удачна – гипотетически. Но, честно говоря, мне она не идет на пользу. Может, уже хватит?
До встречи завтра, когда вы за мной приедете.
Всех очень люблю, Рэй».
Второе письмо мы получили в тот же день:
«Моя любимая семья!
Я проявила чудеса дипломатии и договорилась с нашим директором мистером Даттоном, что он вернет вам половину платы за лагерь, если вы заберете меня завтра. Я понимаю, что деньги значат для вас гораздо больше, чем мое душевное состояние, поэтому согласна возместить вторую половину. Я буду совершенно бесплатно работать на вас все лето.
До встречи завтра.
Люблю, Рэй.
P.S. Прилагаю карту и 20$ (на бензин)».
Затем Рэй начала бомбить наш автоответчик. Вторник, 5.45 утра:
«Привет, это снова я. Спасибо за конфеты, но я объявила голодовку, поэтому мне они не нужны. Если получите это сообщение в ближайшие десять минут, звоните на номер…»
Следующее, вторник, 7.15 утра:
