В подсобке было безукоризненно, даже патологически чисто. Вдоль одной стены от пола до потолка возвышался аккуратный штабель ящиков, у противоположной — три морозильных шкафа, стоящих рядком, словно гробы. Мой сверток лежал на полу: полтора метра длиной, полметра шириной и сантиметра три толщиной, а сверху одно-единственное слово «Кастор», жирно выведенное черным маркером. Я подобрал его и двинулся к выходу, по дороге захватив набор инструментов Грамбаса. Мой инструментарий состоит из трех гаечных ключей и мотка веревки, и последний раз мы с ним встречались году эдак в 1998-м. Закрыв замки, я вышел на улицу.
Новую вывеску я заказал по размерам старой, так что задача вполне соответствовала моим скромным способностям. Можно было бы даже использовать те же самые шурупы, только один проржавел насквозь и обломился, когда я пытался его выкрутить. Несмотря на эту маленькую неудачу и усилившийся дождь, минут через десять «Ф. Кастор. Изгнание нечисти» превратилось в «Феликс Кастор. Спиритические услуги». Формулировку я украл у покойного коллеги, но, черт подери, он погиб, пытаясь меня убить, а до этого обворовывал, так что угрызениями совести я особо не мучился. Куда важнее было то, что больше я не нарушал Закон о торговых названиях. Оставалось только сидеть и ждать, когда потянутся клиенты.
О том, что именно входит в емкое понятие «Спиритические услуги», подумаю в другой раз. Уверен, ответ найдется сам, ни с чем другим я эти услуги не спутаю.
Когда я заносил инструменты обратно, навстречу вышел Грамбас, держа в руках две пятилитровые бутыли растительного масла. Увидев меня, он остановился и опустил ношу на землю.
— Чуть не забыл, к тебе приходили клиенты. Целых два.
Я изумленно вскинул брови. Вот это новость, особенно в нынешней ситуации!
— Когда?
— Сегодня утром, часов в семь. Когда Майя вернулась от оптовиков, они мокли под дождем. Она их пожалела и продолжала жалеть, пока я не надел брюки и не спустился вниз. Они так и ждали тебя. Я предложил оставить телефон и пообещал перезвонить, когда ты появишься, — опустив руку в карман, хозяин восточной кухни достал салфетку и передал мне. На ней оказался длинный телефонный номер, нацарапанный кривоватым почерком Грамбаса.
— Как они выглядели? — поинтересовался я.
— Как мокрые кошки.
Закрывшись в комнатке, я, как обычно, рассортировал счета за коммунальные услуги и немилосердно отбраковал остаток корреспонденции: основную часть составляли письма, по одному взгляду на конверты которых было ясно — очередная афера или штраф на парковку.
