— Ну, в принципе понятно. Они все из одного района, маловероятно, что такое количество тяжких преступлений на столь…
Я осекся: Джулиет категорично качала головой.
— Тогда в чем дело?
— Вот в этом. — Она постучала по лежащему снизу листочку, который я пропустил, так как он был другого формата и на первый взгляд казался лишь списком имен. Я принял его за указатель: ведь некоторые из имен уже фигурировали в досье. На этот раз я сосредоточился, и — бинго! — до меня дошло. Бурбон, как известно, готовят из зернового затора, и не переброди он в штате Кентукки, процесс бы завершился в моем желудке.
Список отпечатали на машинке, замазав помарки «штрихом», а сверху стояло краткое заглавие «Прихожане».
— Святые угодники, — пролепетал я, — вот так дерьмо!
— Действительно дерьмо, Кастор, только угодники, наоборот, не святые, а нечестивые!
— Все эти люди посещали церковь святого Михаила?
Суккуб кивнула.
— А теперь все они стали безумными, одержимыми мыслью об убийстве маньяками?
— Ну, вопрос лишь в семантике…
— То есть?
— Если считать их безумными, значит, они потеряли способность принимать моральные решения.
— Отец с сыном насилуют пенсионерок? Божьи одуванчики протыкают трахеи мужьям? По-твоему, что с ними случилось? Что они потеряли?
— Совесть. Живущие в них пороки вырвались на свободу, и отныне свои желания эти люди осуществляют самым доступным способом. Почувствовав похоть — насилуют; разозлившись — убивают; поддавшись жадности — громят торговый центр.
— Думаешь, те люди в «Уайтлифе»…
— Не думаю, а уверена, поскольку проверяла… — Сунув руку все в тот же бездонный карман, суккуб выложила на стол несколько кошельков и бумажников. Моментально вспомнилось, как она опустилась на колени возле раненого безумца. Я еще подумал, Джулиет нащупывает пульс, а она шарила по карманам. — Джейсон Миллс, — зачитала она, — Говард Лакбридж, Эллен Родерер.
Я глянул в список, заранее зная, что в нем увижу.
— И Сьюзен Бук, — добавил я, просто показывая, что не упустил логическую нить.
— Да, конечно, и Сьюзен Бук.
Принесли еду. Официант максимально растянул процесс, разглядывая Джулиет во всех мыслимых ракурсах, а я умирал от нетерпения: когда же он уйдет?
— Так что ты имеешь в виду? — не вытерпел я. — Все эти люди были в святом Михаиле в субботу, когда… когда случилось то, что случилось? Именно после службы у них отказали механизмы торможения агрессии и напрочь пропали угрызения совести? Они разом превратились в безвольных рабов своих собственных желаний?
