Вдруг навстречу выходит старик в норковой шубе до пят, с собакой на поводке. Из подъезда дома выходит старушка, тоже с собачкой. Стоят, курят. Мы мимо проходим, воздух вдыхаем… да-а… Травой пахнет. Вот во время этой прогулки я видел кровавый след вдоль всей улицы. Но, я думаю, если у нас I января походить по улицам, вполне можно увидеть подобное. Хоть у меня на лестнице.
Ну, и Кенни мне как-то предложил пойти погулять в Сентрал-парк. Я несколько удивился — еще по песням Лу Рида помню, что место сомнительное. Да нет, — говорит Кенни, — это всё в другом конце, а здесь гулять можно.
— КТО ЕСТЬ КЕННИ?
— Кенни — это Кенни Шафер, человек, сидящий на наследии Джимми Хендрикса, и имеющий связи в музыкальных кругах. Оплачивала мою поездку "Белка Инк". Мы с Кенни и с юристкой, которая работала с ХУ, с Тауншендом и другими, связывались с различными компаниями грамзаписи, на предмет выпуска пластинки — моей с разными музыкантами. Мы побывали в «Полигрэме», "Эй энд Эм", в "Уорнер Бразерс". Но контракт заключили с "Си Би Эс", хотя там предложили меньше денег, чем в других компаниях.
— ПОЧЕМУ?
— Там очень кайфовый президент — Уолтер Етникофф, старый, русского происхождения парень. Мы понравились ему, а он нам. Классный дядька, ему "от винта" вообще всё. Мы выпили виски и заключили контракт.
— И КАКИЕ МУЗЫКАНТЫ ПРЕДПОЛАГАЮТСЯ?
Тут дело вот в чем. Мы не имеем право называть имена музыкантов с которыми будем работать. Назвать имя — только отпугнуть человека. В общем, идея зависит от того, насколько я подружусь с определенными музыкантами, насколько мне и им будет в кайф работать вместе.
— РАССКАЖИ ПРО МУЗЫКАНТОВ, С КОТОРЫМИ ТЫ ОБЩАЛСЯ. ДЭВИД БОУИ?
— Это — безумно обаятельный человек. Его медиум — это общение вот так, в кругу, с кайфом. Мы провели с ним целую ночь, шляясь по кабакам. Он меня встретил как старого друга, которого не видел лет пять. Сразу стал показывать свой новый фотоаппарат, который может делать разные фени — наложения, удвоения и всякое такое. Очень светский человек. Тащится на общении, и у него это блестяще получается. Любую неловкость в языке или еще где — снимает мгновенно.
И пошло — про кино, про Уильяма Берроуза, про технику работы со словами. Ну — то есть, берешь страницу, складываешь её, опускаешь на следующую и у тебя половина слов с этой стороны, а половина — с другой. И смотришь, что хорошее — записываешь.
Мне было очень приятно, что я был так принят с их стороны. Дэвид предложил мне поменяться сапогами. Мы поменялись. За всё время он сказал две серьезные фразы: "Если я тебе понадоблюсь для записи — можешь на меня рассчитывать". И вторая: "Не дай им сделать из всего этого очередной американский альбом". То есть, он все время имел в виду, что предстоит что-то сделать и, несмотря на всю оттяжку, думал об этом. Это на меня произвело сильное впечатление.
