- Ты знаешь, сыночка, я же все понимаю. И врешь ты мне меньше, чем другие. Дорогой ты мой. А я тебя обижаю. Я, сыночка, страдаю от этого еще больше, чем ты. У меня иногда впечатление, что я, ах, Боже ж мой, разваливаюсь на куски и что я - уже не я.
- У тебя нарушено кровообращение. Кровь не всегда в достаточном количестве поступает в мозг. И оттого все твои "впечатления" и головокружения. Только в этом дело.
- И все ты врешь. Говоришь, чтоб меня успокоить.
- Нет, просто не поддаюсь панике.
- Ты бесчувственный. Ну откуда ты взялся такой бесчувственный?
- Будь я бесчувственный, плевал бы на твои оскорбления и на все остальное.
- Может, у меня с головой и не в порядке, а у тебя с душой. Уходи!
- Гонишь меня?
- Потому что, когда тебя нет, мне кажется, что ты хороший мальчик. Ты совсем изменился. Тебя подменили. И ты знаешь кто.
- Не хочешь прогуляться до дороги?
- Нет, хочу вернуться. Чаю выпьешь?
- Если хочешь. Через десять минут за мной заедет знакомый с машиной.
- Я так и знала, что ты не засидишься. Сорок минут с матерью тебе выше головы. Знаю я тебя, эти твои машины - одни отговорки! Напустишь на себя важный вид, как будто ты министр и очень спешишь, сунешь мне дрянную тряпку, кофтенку, чтобы задобрить, и пропадешь на неделю. А потом позвонишь и скажешь, что должен съездить за границу. А на самом деле вранье, чтоб реже бывать у матери.
- Ты могла бы быть полюбезней.
- Хватит с тебя жены. Уж она-то у тебя любезная, змея подколодная.
- Вот видишь, я же прав.
- Сыночка, ты всегда прав. Ты скажешь мне правду?
- Какую?
- Папа погиб?
- Ты же знаешь, что да, три года назад, первого мая семьдесят третьего года.
- Боже, как давно! Но вам все равно его у меня не отнять, он всегда со мной. Как тебе чай?
- Душистый.
- Что с тобой? Ты хочешь что-то сказать? Что такое?
- В прошлый понедельник ты собрала чемоданы. Мне сказала хозяйка.
- Мне давно пора домой.
- Твой дом сейчас здесь. А ты просила медсестру взять тебе билет в Париж.
- Потому что в "Аржансоне" мне хорошо. И хозяин - такой милый человек.
- Одна ты бы не доехала.
- Ну да, померла бы в пути, и слава Богу! Толстой тоже помер в пути. А он был моложе меня. А ты бы и рад был, в общем-то. Только совесть бы тебя замучила!
- По закону тебя нельзя здесь удерживать.
- По закону, не по закону! Еще жандармов позовите.
- Обещай мне, что не сбежишь.
- Раз уж тогда не сбежала...
- Приступ случился, потому и не сбежала. Ты спишь и видишь уехать. Никак не угомонишься.
