В семь утра в дверь тихо постучали. В узкую щель заглянул знакомый подполковник — начальник контрразведки армии. Пришлось извиниться перед гостем и выйти в коридор.
А через минуту Литвин шепотом возмущался:
— Брось, он безоружен! Сам пришел и ему под шестьдесят. Зачем показывать нашу подозрительность?
— На всякий случай, Сережа. Охрана никогда не помешает. И нам с тобой не влетит от начальства.
— Черт с тобой, — подумав, махнул рукой разведчик. В конце-концов, каждый из офицеров штаба имел свои четкие обязанности. — Только сделай это… как-нибудь поделикатнее.
— Не переживай. Устроим.
— Василий Авраамович, — вернулся Литвин с парой котелков наваристой каши, — сейчас мы с вами хорошенько позавтракаем, потом я попрошу коменданта подыскать офицерскую шинель и шапку. На календаре хоть и весна, а по ночам-то морозец — будь здоров!..
— Вы хотите меня арестовать? — не поворачивая головы, отозвался Дьяконов.
— Нет нужды вас арестовывать, да и не за что. Просто… — запнулся Литвин, подыскивая нужные слова, — просто прошу вас немного задержаться. Вы же не хуже меня понимаете: если наше донесение заинтересует разведку фронта, то начальство пожелает встретиться именно с вами — с первоисточником. Согласны?
— Хорошо. Я подожду.
— Вот и славно. А сейчас подсаживайтесь поближе. Берите ложку, хлеб и приступайте. Скоро денщик чаю принесет.
Генерал тщательно вытер «прибор» платком, заглянул в котелок на дымившее ароматом варево, отломил кусочек хлеба. И принялся с удовольствием потреблять простецкую кашу.
— Отвыкли от русской пищи? — по-доброму взирал на него Литвин.
— Отвык. Столько лет прошло, знаете ли. Здесь-то все по-другому.
— Да, это не Россия. Кстати, вы обещали рассказать об аресте.
Дьяконов кивнул. И принялся за неторопливой трапезой досказывать начатую историю:
— Всех офицеров моего полка арестовали в середине января восемнадцатого года. И случилось это у станции Миллерово, где нам пришлось дожидаться участи ровно два месяца. Однако пятнадцатого марта нас вдруг отправили в тюрьму Новочеркасска. А там повезло. Здорово повезло.
— Отпустили?
— Не совсем так — ваши товарищи с нами не церемонились и прощать не собирались. Просто повезло. Мне вообще часто везло в жизни, и в тот день судьба оказалась благосклонной. В бытность моей службы в Казачьем Его Величества полку, был у нас старшим урядником толковый казачок — Смирнов Михаил. Так вот к марту восемнадцатого он стал командующим войсками Донской Советской республики. Он-то нас и освободил по старой дружбе — как-никак бывшие сослуживцы.
