Справа частенько открывался вид на плоскую равнину, называемую «Заволжьем»; слева мерцала красноватыми бликами предзакатного солнца величавая русская река. Широкая, медленная, гордая.
В сером «Audi А6» находились сотрудники охраны — четверо похожих друг на друга молодых людей: крепких, молчаливых и одетых в добротные костюмы темных расцветок. Марк Антонович Суходольский, коего они охраняли, ехал в первой машине — на заднем сиденье огромного черного «BMW».
Суходольскому было пятьдесят четыре. Вид он имел подтянутый — ни грамма лишнего веса; седина коротко подстриженных волос и аккуратной бородки в глаза не бросалась, а лишь подчеркивала благородность и утонченность черт. Бледность кожи, усталый потухший взор, лениво-надменные манеры и парочка ненавязчивых штрихов в виде очень дорогих запонок и золоченой оправы очков, — всем этим он напоминал чудом уцелевшего потомка реликтового дворянского рода. От самого моста через Волгу он подолгу глядел то в правое, то в левое окно; тонкие губы что-то шептали; пальцы судорожно сжимали измятый платок, коим приходилось изредка вытирать шею и влажный подбородок. Тонированные стекла были подняты, а кондиционер наполнял салон прохладой, однако на белоснежной рубашке все одно проступали пятна пота. Суходольский тяжело переносил летнюю духоту, особенно вблизи большой реки или моря…
Тяжелые мысли по поводу дальнего, невероятно сложного по замыслу путешествия надолго не оставляли. Едва он расслаблялся, ухватившись за нейтральную думку, обращенную в будущее или далекое прошлое, как холодок внизу живота тотчас напоминал о реалиях дня сегодняшнего.
Заверещал сотовый. Суходольский протянул руку к висевшему на плечиках пиджаку, выудил из кармана аппарат, коротко глянул на экран.
— Да, Семен. Узнал… Нет, этот вариант мне не подходит. Нет, Семен, я уже думал, беседовал с руководителями филиалов…
Выслушав длинную тираду абонента, вздохнул, промокнул платком лоб и с грустью посмотрел на мутневший горизонт.
— Ну, хорошо-хорошо, Семен, я посоветуюсь с юристом. Ты только не суетись раньше времени. Я сам… Но ничего не обещаю, понял? Ни-че-го. Все, извини! мне сейчас некогда — иду на совещание. До связи.
Скинув звонок и листая странички телефонной книги, он покосился вперед — на безопасника. Тот понуро смотрел вперед и, казалось, не вслушивался в переговоры шефа.
Но Суходольский все одно громко прошептал:
— Еще один неудачник. И будущий враг. Враг, поскольку ничего я для него делать не собираюсь. Так — пустая болтовня и оттяжка времени…
