— Гляди! Получилось!
Новенький плот колыхался у берега. Очищенные от коры бревна еще хранили в себе свежий смолистый запах. На краю его ждал своего часа отесанный шест.
— Бросай весло, чтобы оно не связывало нас с прошлым!
Они разом вскочили на плот, чуть не перевернув его, и с хохотом соскользнули на мелководье, распугав клевавших что-то на каменистом дне мальков.
— Так ничего не выйдет, надо по очереди!
Сирин сам оттолкнул неповоротливый плот от берега. Дальше течение само понесло его вдоль раскидистого зеленеющего леса. Среди елок забелели теперь березовые стволы. Мальчишки, полубонявшись, лежали рядом и разговаривали:
— Так ты не хочешь возвращаться обратно в Город?
— Хочу, но только не в прежний. Представь только: закат, приземистые каменные домики, мощенная булыжником мостовая, экипажи и крошечные автомобили, похожие на божьих коровок. Горожане в нарядных и светлых одеждах, стайки шустрых смешливых ребятишек. А я бы поселился в мансарде под крышей, и каждый вечер стал зажигать множество свечей, и в их окружении писал или читал что-нибудь. А еще у меня был бы доверчивый лохматый песик по имени Чебурашка.
Второй Сирин лежал, чуть прикрыв глаза:
— Я бы добавил чудный резной балкончик, увитый плющом и богатейшую домашнюю библиотеку.
— И больше никаких заводов и железных дорог с бесконечными грязными составами…
— Прощайся с этим. В твоем Городе Солнце никогда не зайдет окончательно.
— А ты, незримый, всегда будешь рядом…
— И даже в один прекрасный вечер зайду к тебе попить кофе. Обещаю!
В душе Сирина разливалось предчувствие близкого счастья. Он как наяву видел озаренные теплым светом хитро переплетенные узенькие улочки, цветущие кусты роз перед каждым домом, аккуратные заборчики, по которым поднимается густой вьюн… Тишина, одиночество и безмолвный покой в одном флаконе. Новая жизнь манила его, звала поскорее влиться в себя.
— Видишь, у тебя все получилось. Ты победил Город, и он покорен тебе. Теперь можешь идти. На миг во взгляде Сирина отразился страх перед разлукой:
— Так быстро! А как же ты?
— А я буду плыть вниз по реке долгие годы… Ну же, Сирин, поторапливайся.
Тот непонимающе воззрился на него, и он, перехватив этот взгляд, ответил:
— Ныряй в реку. И ничего не бойся. Давай скорее прощаться…
Они крепко обнялись, словно желая слиться в единое целое, коим, по сути своей, они и являлись, будучи наделены одной чистой мечтательной душой, справедливо разделенной на них двоих.
— Иди, не оставляй свою плоть без присмотра. Там тебя ждет очень много сюрпризов.