— Оружие есть?
— Нет, — ответил Лобов.
— Тогда подожди.
И Хаасен шагнул куда-то в клубящийся пыльный туман. Лобов прислонился плечом к щербатой, изъязвлённой стене и отдыхал, прикрыв глаза. Палец начало жечь, и Иван был рад этому живому, острому ощущению боли. Как тень, бесшумно появился Хаасен и протянул Лобову два пистолета, держа их одной рукой за стволы. В другой у него был пистолет, зажатый привычной боевой хваткой. Карманы его брюк оттопыривались: наверное, и там было оружие.
— Это из шкафа, — пояснил он и откашлялся. — Обращаться умеешь?
Один пистолет Лобов положил в карман, в канал ствола другого вогнал патрон.
— Умею.
Он взялся за дверную ручку и почувствовал прикосновение Хаасена.
— Подожди, отдышусь. — Хаасен тяжело опёрся на его плечо. — Ты как попал сюда?
— За тобой и Алексеем, — коротко ответил Иван.
— За Алексеем? Разве он здесь?
— Здесь.
Хаасен хмуро покачал головой.
— Я ничего о нем не слышал. Может быть, ты ошибаешься?
— Нет. Сведения абсолютно точные. Сам Линг подтвердил, что Алексей здесь.
— Как же это он?
Лобов внимательно разглядывал измождённое лицо товарища.
— Искал твои следы и нарвался на ловушку.
— Я тоже нарвался на ловушку. — Он мгновение поколебался, взвешивая на ладони тяжёлый пистолет. — Знаешь, Иван, ты только не подумай, что я сошёл с ума, но, скорее всего, Самсонов предатель.
Ни один мускул не дрогнул на лице Лобова.
— Так ты знаешь? — поразился Хаасен.
— Знаю. Что один из консулов предатель, я знал, когда шёл в это логово. — Лобов поднял спокойные серые глаза на Хаасена. — Только не знал, кто конкретно, ты или Самсонов.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу.
— И все-таки пошёл?
— А что было делать?
— Да, — согласился Хаасен и с ненавистью проговорил: Какой подлец!
Тыльной стороной ладони, в которой был зажат пистолет, он вытер лицо, руки его дрожали.
— Ладно, все это потом, — вдруг спохватился он. — Сначала надо найти Алексея. — Он повернулся к двери. — Хоть бы одна гадина осталась живой, чтобы я сам, своими руками разделался с ней.
Лобов сочувственно положил руку ему на плечо.
— Успокойся, — попросил он. — И возьми себя в руки. Мы не далийцы. — И, уже повернув дверную ручку, добавил; — Будь повежливее с девочкой.
— С какой девочкой? — не понял Хаасен.
— С Тикой.
— Наша? — поразился Тур и закашлялся.
— Теперь наша, — ответил Лобов и рывком отбросил дверь в сторону.
Большая приёмная была пуста, только Тика стояла у стены, закрыв глаза. Лобов опустил пистолет и перешагнул порог, вслед за ним вошёл Хаасен и с усилием задвинул за собой дверь. Тика услышала эти звуки, ресницы её мелко задрожали, глаза осторожно приоткрылись и вдруг широко распахнулись от ужаса. И правда, вошедшие были страшны, особенно Лобов: мрачный, с головы до ног осыпанный голубоватой пылью, с окровавленной рукой. За его спиной тенью вставал Хаасен, похожий на призрак из кошмарной сказки. Секунду Тика смотрела на Лобова непонимающими глазами, потом сказала чуть удивлённо, со вздохом облегчения:
