— Какая разнообразная пища! Откуда она берётся?
— Оттуда, откуда же и напитки! — со смехом ответил иллин, опорожняя стакан прозрачного голубоватого сока.
— А напиток откуда? — прищурился Лобов.
— Ну уж, конечно, не из спортивного зала! Из кухни.
Лобов деликатно посмеялся вместе с собеседником, а потом осторожно продолжил допрос:
— Понятно. Но ведь пищу должен кто-то готовить?
— Кухня сама все готовит, — с улыбкой сказал иллин, приглядываясь к Лобову. — А вы, наверное, звёздный пришелец?
— А вы в них верите? — вопросом на вопрос ответил Лобов.
Иллин засмеялся.
— В принципе верю, но в данном случае нет. Уж очень вы похожи на иллина.
— Да, тут ничего не поделаешь.
Иллин оценил шутку, теперь он смотрел на Лобова с симпатией и интересом.
— А зачем что-то делать? Пусть все остаётся как есть!
— Согласен. Итак, кухня работает автоматически. Это понятно. Но ведь кухне нужны продукты, откуда они берутся?
— А откуда берутся воздух, вода и свет? — засмеялся иллин. — Они есть, вот что важно. Но уж если вам очень интересно, я скажу — продукты привозят из океана. Ночью, когда мы спим.
— Кто привозит? — быстро спросил Лобов.
Иллин от души рассмеялся. Весь вид его говорил — ну кто же не знает таких всем известных вещей?
— И продукты привозят по тем дорогам, что обрываются в океан? — спросил Лобов, надеясь, что это подтолкнёт иллина к ответу.
Но произошло нечто удивительное. Доброжелательная, несколько снисходительная улыбка сползла с лица иллина. Некоторое время он серьёзно разглядывал Лобова, пробегая взглядом с головы до ног, а потом поднялся на ноги. Он был высок, на голову выше Лобова.
— Да, — сказал он, и странная, чуть смущённая, чуть удивлённая улыбка тронула его губы, — теперь я верю, что вы звёздный пришелец.
И, не прибавив ни слова в объяснение, иллин повернулся и неторопливо вышел из столовой, высоко неся крупную голову.
Ошарашенный таким оборотом мирного разговора, Лобов проводил его растерянным взглядом, а потом опустился на стул и потёр лоб, стараясь привести в порядок мысли. Итак, на дороги, ведущие к океану, наложено табу. О них нельзя упоминать! Объяснение может быть лишь одно — дороги связаны с чем-то неприятным, может быть, страшным в жизни иллинов. Не любят же нормальные люди вспоминать конфузные случаи своей жизни, говорить о грязи, думать о покойниках и неизбежности смерти. Дороги, по которым ничего нельзя привезти, а можно только вывезти. Не по этим ли дорогам иллины платят свою страшную дань в обмен на беспечную дневную жизнь?
