Я уже собирался изложить моему собеседнику все эти доводы, когда заметил выражение решимости на его лице. Тогда я задал осторожный вопрос: каким образом он считает возможным осуществить требование «Службы Мишлена» и как, по его мнению, могут быть приведены к присяге члены организации?
— Не знаю, — ответил он. — Вам придётся самому решить эту задачу. Мне даны инструкции обратиться к бельгийским властям в Гавре, если я не добьюсь удовлетворения наших требований англичанами. [30]
Я знал, что бельгийская разведка не располагала надежными средствами сообщения на бельгийско-голландской границе. Я сомневаюсь, чтобы бельгийская разведка вообще получала к тому времени какие-либо сведения из Бельгии.
Мне представлялось возможным лишь одно решение, принять требования «Службы Мишлена» в надежде, что после войны английские власти сумеют их выполнить, и сказал Лемеру, что снесусь со своим начальником в Англии и через день-два дам ему ответ.
Но было бесполезно обсуждать полученные требования с высшими инстанциями. Я знал, что если даже военное министерство захочет исполнить просьбу «Службы Мишлена», необходимо будет получить согласие бельгийского правительства, и таким образом будет упущено много драгоценного времени. Поэтому на следующий день я с чистой совестью сказал Лемеру, что его просьба удовлетворена, и он может известить об этом своих руководителей, а я приму меры, чтобы письмо было доставлено по любому адресу, который он укажет, в Брюсселе или Льеже.
Инженер Лемер был умным человеком. Он мог бы задать мне много щекотливых вопросов и поставить меня в затруднительное положение, потребовав гарантий или официального письма от военного министерства. Но, получив от меня благоприятный ответ, он счёл вопрос исчерпанным.
Вопрос о финансах был решён быстро. Я сообщил Лемеру, что мы еженедельно будем посылать «Службе Мишлена» такую сумму, какая потребуется для покрытия всех текущих расходов; деньги же, ранее взятые взаймы у Марселя Нагелмакерса и у Филиппара (другого банкира и бельгийского патриота), будут возмещены после войны. Это обещание было исполнено: после заключения перемирия обоим банкирам было выплачено 150 тысяч долларов в бельгийской валюте.
Лемер выразил полное удовлетворение. Он написал письмо руководителям «Службы Мишлена», в котором уведомлял их о достигнутом соглашении. Одновременно он снабдил меня адресом «почтового ящика» в Бельгии.
С этого момента руководители «Службы Мишлена» получили возможность сосредоточить своё внимание на расширении работы внутри Бельгии. Им больше не приходилось [31] заботиться о пересылке своих донесений через границу; мы обеспечивали доставку этих донесений в Голландию, по крайней мере, дважды в неделю.
