— Вы думаете, этих? — нерешительно сказал Антон.
— А вы собираетесь обшаривать лачугу за лачугой? Затейники в лачугах не живут, уверяю вас. Поехали, а то ещё потеряем…
Вадим вздохнул и тронул глайдер. Он медленно ехал вдоль улицы и пытался представить себе, как они берут испуганного, ничего не понимающего человека под руки, тащат его к глайдеру и впихивают в кабину, а он жалобно кричит и отбивается… Попробовали бы меня так, подумал он. Я бы всё разнёс… Он прислушался. Саул говорил:
— Не беспокойтесь. Я знаю, как это делается. У меня он не будет отбиваться.
— Вы меня неправильно поняли, — терпеливо сказал Антон. — Ни о каком насилии не может быть и речи.
— Слушайте, предоставьте это всё мне. Вы ведь только всё испортите. Ткнут вас копьём, и начнётся такая кровавая кутерьма…
Ай да кабинетный учёный! — подумал удивлённо Вадим. Антон сказал:
— Вот что, Саул. Вы мне не нравитесь. Сидите спокойно в машине и не смейте ничего предпринимать.
— О господи, — вздохнул Саул и замолчал.
Вадим вывернул на поперечную улицу, и они увидели вдали приятного вида двухэтажный домик, возле которого толпились люди, освещённые красным огнём факелов. Сбившись в кучу, стояли люди в мешковине, а вокруг них сновали люди в шубах. Вадим поехал совсем медленно, прижимая глайдер к теневой стороне улицы. Он представления не имел, с чего начинать и что делать. Антон, судя по всему, тоже. Во всяком случае, он молчал.
— Вот здесь живут затейники, — сказал Саул. — Видите, какой уютный, тёплый домик? А где–нибудь поблизости и уборная есть. Самое милое дело — брать «языка» возле уборной. Кстати, вы заметили, что здесь нет ни одной женщины?
Дверь домика раскрылась, оттуда вышли двое и остановились на крыльце. Раздался протяжный жалобный крик. Кучка людей в мешковине пришла в движение, построилась, и вдруг двинулась прямо навстречу глайдеру. Около крыльца закричали в несколько голосов. Вадим поспешно затормозил и посадил глайдер.
Он глядел во все глаза и ничего не понимал. Над ухом тяжело дышал Антон. Люди в мешковине приблизились и быстрым шагом прошли мимо. Вадим ахнул. Два десятка босых людей были впряжены в тяжёлые неуклюжие сани, в которых развалился закрытый по пояс шкурами человек в шубе и в меховой конической шапке. В руке он вертикально держал длинное копьё с устрашающе зазубренным наконечником. Лица запряжённых людей выражали радость, и они громко, ликующе вскрикивали. Вадим оглянулся на Саула. Саул провожал глазами странную упряжку, и рот его был широко раскрыт.
