Пробираясь сквозь кусты, Ром услышал ее тихий тревожный шепот:
— Это ты, Ром?
«Неужели она меня ждала?» — мелькнуло у него в голове. Волнение помешало ему ответить сразу. Ула забеспокоилась.
— Кто здесь? — спросила она громче. Ром заторопился и через мгновенье стоял под балконом в полосе лунного света. Их разделяло всего несколько метров.
— Ты ждала меня, Ула? — спросил он с ликованием и надеждой.
— Да, — ответила она просто, — я была уверена, что ты придешь. Ты давно здесь?
— Целую вечность.
— Смотрел, как я укладывалась?
— Да, — ответил он со стыдом.
Ула пожала плечами.
— Мне надо многое тебе сказать.
— И мне.
— Тогда начинай.
— Первое слово даме, — сказал он галантно.
— Ладно. Признаюсь, я часто вспоминала ту нашу первую встречу в бухте. Потом велела себе забыть и не могла. Поэтому я так грубо обошлась с тобой у нашего дома. Ты понял, что это от досады на самое себя, от собственной слабости?
— Понял.
— А сама я поняла позднее, когда почувствовала, что меня неудержимо тянет к тебе.
— Ула! — вырвалось у него.
— Подожди, я не сказала главного. Нам нельзя больше видеться.
— Что ты говоришь?
— Наберись мужества, Ром, и поверь — мне не легче.
— Так почему?
— Видишь ли, мы не созданы друг для друга. Жена должна понимать своего мужа, разделять его заботы, гордиться успехами. А я ничего не соображаю в том, чем занимаются люди твоей профессии. Не сердись, кроме математики, меня ничто не интересует…
— Я изучу твою благословенную математику.
— Нет, Ром, это не так просто, ей надо посвятить всю жизнь. А кроме того, все будут против нас — твой клан, мой клан… Мои близкие разъярились, они готовы заточить меня в доме, чтобы не допустить встречи с тобой. Один только Тибор не сходит с ума. Но что он может! Представляешь, Ром, нас двое, а на той стороне весь мир — осуждающий, злобствующий, грозящий. Разве мы можем устоять? Мне страшно, я боюсь за тебя.
Она всхлипнула. И ее страх придал ему силу и уверенность.
— Успокойся, Ула, — сказал он мягко и твердо. Какая-то новая для нее нотка прозвучала в его голосе, словно именно в этот момент Ром превращался из юноши в мужчину. — Успокойся, милая, — повторил он, — я не дам тебя в обиду, мы выстоим. Скажи мне только, ты любишь меня?
— Я еще не слышала твоего признания, а ты уже требуешь его от меня. У агров такой обычай?
— Нет, — рассмеялся он, — у нас, как у всех.
— Мне кажется, Ром, я люблю тебя.
— Теперь моя очередь, Ула. Слушай меня внимательно.
— Я вся превратилась в уши.
