«Враждебная нам зарубежная пресса лживо писала тогда, что Якова Михайловича якобы убили в пути крестьяне, — пишет Полина Семеновна. — Мне кажется, что именно во время этой беседы он простудился. Переходя из вагона в вагон, он не надел как следует, а лишь накинул на плечи свое знаменитое «подбитое ветром» демисезонное пальто, между тем стояли еще морозы, было ветрено, на перроне Свердлов задержался: причем крестьяне, быстро изложив свою просьбу, намеревались уходить, однако Яков Михайлович сам удержал их. Он стал выспрашивать их о житье-бытье. На следующее утро я заметила, что Свердлов посапывает.
— Чувствую, вы простудились вчера, — сказала я ему.
Но он со свойственным ему юмором тут же отпарировал:
— Скажите, пожалуйста, какая чувствительная особа — простужен я, а чувствует она…»
Никаких свидетельств о том, что Свердлов обращался в Харькове за медицинской помощью, обнаружить не удалось. О простуде Председателя ВЦИК не упоминает ни один из оставивших воспоминания о встречах со Свердловым делегатов съезда партии или Советов Украины. А ведь сотни людей непосредственно общались с Яковом Михайловичем, слушали его выступления с трибуны, а также в партере, куда он спускался и подолгу, как свидетельствует Виноградская, беседовал с делегатами. Нет сведений о болезненном виде председателя ВЦИК и у руководства партийных и советских органов городов, через которые он возвращался из Харькова в Москву. Эта деталь наверняка бросилась бы в глаза многим. Отложился бы в памяти и поиск лекарств — в то время найти их можно было с огромным трудом.
Якову Михайловичу пришлось даже помитинговать. Имеется в виду обратный путь. Это произошло в Орле. По свидетельству П. С. Виноградской, когда поезд подошел к перрону, недалеко от станции происходило собрание железнодорожных рабочих. Товарищ Б. М. Волин, который был тогда председателем Орловского губисполкома, пришел к Свердлову просить его выступить на митинге… Пришла делегация от самих рабочих и заявила, что железнодорожники хотят слушать только Свердлова… Он был восторженно встречен рабочими, поделился с ними своими радостными думами о создании Третьего Коммунистического Интернационала (сообщение о нем было напечатано в газетах, когда поезд вышел из Харькова)… Вернулся Яков Михайлович совершенно охрипшим.
Виноградской показалось, что он «простудился». Так ли это все-таки? Отчего в этом месте мемуаристка испытала нечто вроде провала памяти? Что все-таки произошло во время его встречи с рабочими? Чем можно объяснить, что поезд со Свердловым прибыл в Москву только 11 марта? Да и привел бы Яков Михайлович, даже при его громком голосе, в восторг голодающих, бастующих рабочих своим рассказом о III Интернационале?
