— Что, интервью даешь? — сказал он, что называется, с порога.
— Какое интервью? — удивленно спросил я. Коренгольд успел спрятать листок с вопросами в карман.
Тогда человек в меховой шапке, которую он так и не снял у меня в комнате, переменил тактику.
— Пора за ум браться, Андрей Алексеевич, — сказал он с некоторым даже дружелюбием в голосе. — От ваших соседей поступили заявления, что вы нигде не работаете и устраиваете у себя подозрительные сборища.
— Я нигде постоянно не работаю, потому что у меня отец инвалид первой группы и за ним нужен уход, — сказал я.
— Ну вот, вы и должны помогать отцу, — перебил меня он.
— Я помогаю ему, — продолжал я. Я старался быть педантичным в своих ответах, чтобы нигде не сбиться. — А что касается сборищ, то это неправда, меня посещают гораздо меньше, чем моих соседей, и только немногие мои друзья.
— Это тоже ваши друзья? — спросила меховая шапка, указывая на Плавинского, Коренгольда и дипломата.
— Да, — сказал я.
— Предъявите ваши документы, — сказал он мне тоном уже совершенно официальным.
— Покажите сначала ваше удостоверение.
— Пожалуйста, — и с оттенком легкого пренебрежения к затеянным мной церемониям он протянул мне, не выпуская, впрочем, из рук, удостоверение старшего лейтенанта Московского уголовного розыска. — Можете записать мою фамилию, — сказал он.
Но я не стал записывать фамилию и даже запоминать ее, потому что это было совершенно ни к чему. С самого начала я подумал, что передо мной сотрудник Московского управления госбезопасности.
— А эти молодые люди — дружинники, — указал он на своих штатских спутников, обращаясь не столько ко мне, сколько к американцам. Молодые люди учтиво поклонились, опять же не мне, а американцам.
— Так, значит вы нигде не работаете, — повторил старший лейтенант, рассматривая мой паспорт. Я уточнил, что не работаю на постоянной работе, а подрабатываю временно.
— А вы где работаете? — спросил он Диму Плавинского.
— Я работал на телевидении, — ответил Дима; «работал» звучало довольно предательски, однако старшего лейтенанта это, по-видимому, не так уж интересовало.
— А вы где работаете? — сурово обратился он к американцам, словно ожидал, что и они нигде не работают. Но оказалось, что в отличие от нас с Димой оба работают, один в посольстве США, другой в журнале «Ньюсуик».
— И это ваши друзья! — с пафосом сказал мне оперативник, возвращая им документы. — Давно вы с ними связаны?
— Что значит связаны?! — сказал я. — Мы знакомы, а не связаны.
