— Что же вы все время меняете работу, — сказал он наконец со вздохом, — сколько же можно быть временщиком?
Я что-то промямлил вроде того, что мне, мол, трудно найти хорошую работу без высшего образования. Что меня исключили из университета, тоже, естественно, было не в мою пользу.
— Конечно, — сказал Гаранов, — надо учиться. Я вот в органах работал и учился на вечернем факультете. А знаете, как органы раньше работали, ни минуты свободного времени не было, не то что теперь.
Как раньше работали «органы», я примерно знал.
— Ну вот, — сказал Гаранов, — так что и вам пора находить свое место в жизни. Позвоните мне, пожалуйста, утром через два дня.
Я не хотел встречаться с Васильевым или вообще с кем-либо из 5-го отделения милиции до тех пор, пока не выяснится вопрос о работе в журнале. Однако в пять часов я позвонил в отделение и попросил соединить меня с Васильевым.
— Пожалуйста, приходите сейчас же сюда, — сказал Васильев.
— К сожалению, я неважно себя чувствую, давайте отложим встречу на два дня, — сказал я более или менее развязным тоном.
— Хорошо, — сказал Васильев после непродолжительного молчания, приходите 5 марта в то же время.
Было ясно, что тянуть слишком долго нельзя, один эпизод указал мне на это. Мои друзья, у которых я пока жил, вечером ушли в гости, и я остался посидеть с детьми. Примерно часов в десять кто-то позвонил в дверь. Я приоткрыл дверь, и по тому, как невзрачный человек в черном пальто, ни слова не говоря, полез в квартиру, я понял, что дело плохо.
— Что вам угодно? — любезно спросил я. Не говоря ни слова, черный человек показал красную книжечку.
— Вы не беспокойтесь, — сказал он, насладившись эффектом. — Я просто хочу узнать у вас о соседях, — он указал на квартиру справа. — Что они за люди? Но, — тут он предостерегающе помахал рукой, — никому ни слова об этом.
— Вам надо поговорить с хозяевами, — ответил я, — их сейчас нет, меня просто попросили посидеть с детьми. О соседях я ничего не знаю, знаю только, что сосед работает в милиции.
— В милиции?! — пораженный, переспросил агент и, пробормотав еще раз, чтобы я никому не говорил ни слова, быстро удалился.
Очевидно, или он так глупо перепутал квартиру и сунулся к моим друзьям, чтобы расспрашивать о соседе-милиционере, вместо того, чтобы у него навести справки о моих друзьях, либо просто использовал обычный в наших условиях предлог наведения справок о соседях для того, чтобы проверить, нет ли здесь меня.
