Надо отдать должное медсестре – невзирая на мою настырность и собственный страх, она изобрела гениальную версию. Погубила себя, но спасла любовника. Как там говорила ее подруга-врач: «В чем-то лучше других. Умнее…»? Умнее! Потому и оставила нас, легавых, в дураках. Господи, почему же никто и не заподозрил существование третьего? А он почему молчал, пока шло следствие и суды с апелляциями? Кто он такой, что ради него молодая, красивая, умная женщина готова была жертвовать жизнью? У нас же, слава Богу, не восемнадцатый век на дворе! В наш эмансипированный двадцатый на такие подвиги не понадеешься. Одним словом, я решил отыскать ЕГО. Если не расколю, так хоть взгляну…
Был на свете один-единственный человек, которого можно было бы уговорить помочь, – подруга-докторица. Но когда я, запыхавшись, прибежал в госпиталь, меня «утешили». Оказывается, к докторице после суда над медсестрой приперся какой-то клистирный идеолог и начал отчитывать: да как же это так, что в ее отделении работала особо опасная преступница? Докторица молча схватила подполковника медслужбы одной рукой за галстук, другой – за причинное место, подняла и с размаху посадила на семейку кактусов, которая тихонько стояла на табуретке в углу кабинета. Потом силой сунула начальнику в руки маленькое зеркальце и пинцет, приказала: «Работайте!», а сама села за стол и написала заявление об увольнении.
По ее адресу жили уже другие люди. Паспортный стол выдал справку: «Выписана за пределы Киева в связи со сменой места проживания». А где оно, это место, никто не знал. Что оставалось? Объявлять всесоюзный розыск? На каком основании? Новое расследование старого дела, скажу я начальству, а оно у меня спросит, есть ли у меня какие-то новые факты, кроме пьяной болтовни прапорщика. Так он же на трезвую голову от всего откажется. Мало что после выпитого литра водки померещится!
Почему-то понесло меня в то медучилище, где в свое время училась медсестра и преподавала ее старшая подруга. Вдруг остались старые симпатии? Меня отослали к завучу, пожилой женщине с колодочками фронтовых наград, среди которых выделялись два ордена Красной Звезды и один – Славы.
– Особа, которая вас интересует, – объяснила завуч, – никаких друзей среди преподавательского состава никогда не имела. Ее привлекали исключительно студенты, точнее – студентки. Вы, наверно, знаете, что у нас девичий контингент. Мальчики идут либо в первое училище, либо сразу в мединститут. Так вот, она готова была со своими ученицами не только дневать, но и ночевать. В прямом смысле слова – приглашала их домой, оставляла у себя до утра. Я не намекаю на какую-то аморалку, избави Бог! Но есть правила: иногородние обязаны ночевать в общежитии, поскольку дирекция отвечает за них круглосуточно. В конце концов, мы попросили эту даму написать заявление, поскольку она противопоставила себя коллективу. А потом поползли сплетни. Догадываетесь, какие именно?
