– А у него? Вы же сами говорили, мужчина – существо примитивное. Повертела какая-то казнозарядной частью перед носом – он и спекся. Что скажете?
– Тоже нет, потому что он, прежде всего, трус по своей природе. Еще раз вам повторяю: это был случай, несчастный случай. А что свидетелей не было, так не мне вам напоминать, сколько раз людей посреди двора убивали, сотни жильцов это видели, но ни один не вышел. А вашей милиции побасенки рассказывали. Тот спал, тот в ванной был, тот в туалете… Так что оставьте в покое несчастную женщину – я не себя в виду имею.
Я пообещал. И пошагал вначале по улице Щорса, а потом налево и вниз, по бульвару Леси Украинки. Тогда я, помнится, в очередной раз бросал курить, и у меня болезненно заострилось обоняние. Выдержать едкую смесь запахов человеческого пота, дешевой косметики и несвежей одежды в переполненном, да еще и перегретом на солнце троллейбусе было выше моих сил. Пешком идти дольше, зато спокойнее. Никто не кашляет тебе в лицо, не наступает на ноги и не цепляется с глупым вопросом: «Вы сходите?» Когда-то я терпеливо объяснял, что сходят с ума или по трапу корабля, а из общественного транспорта выходят. Но советские пассажиры, которых миллионы, знают все и очень не любят, когда им доказывают обратное.
Так вот, иду, смотрю по сторонам, думаю. Возле автобусных касс толпа стоит. Хотя все билеты проданы. Записываются в очередь на завтра. Напротив, под магазином «Подарки», еще одна толпень, но уже погуще. Не иначе как дефицит выбросили. Скоро августу конец, а за ним и лето накрылось. Ни разу на пляже не был. Нет, был! В июле из Матвеевского залива водолазы вытащили утопленника с подозрительными повреждениями. Думали, что это наш клиент, но оказалось, что не наш. Просто под винт моторки попал.
Нормальные следователи как делают? Сначала собирают факты, потом раскладывают их по полочкам, а дальше ищут – чего не хватает. И уже на этом «не хватает» строят версии. Ненормальные следователи придумывают версии, а уже потом начинают под них собирать факты. У меня своя метода – сначала я собираю факты, а потом припоминаю – что же я забыл. Человеческая память держит все подробности увиденного и услышанного считанные часы. Вначале забывается несущественное, а потом и существенное. Вот почему и милиция, и полиция составляет такие детальные протоколы описи места преступления и изводит столько бумаги на допросах свидетелей и подозреваемых.
Я остановился с разгона так, что мне в спину въехал монументальный женский бюст, и его хозяйка взвизгнула мне в ухо: «Хулиган!» Но я даже не оглянулся, потому что уже знал, какой факт уничтожал версию о том, что прапорщик всего лишь неудачно искупался. Майка! В свертке с одеждой не было майки. Были брюки, форменная рубашка, китель, фуражка и даже галстук с зажимом. Майки не было. Итак, даже без показаний сержанта о том, что прапорщик боялся воды, ибо каждое показание – всего лишь слова, к этой теме можно уже не возвращаться.
