На дворе тихо, морозно. Снег вкусно похрустывает под ногами, беснуются воробьи возле свежего конского навоза.
Мы шли с Вовкой посреди улицы, цепко взявшись за руки.
Минут через пять (деревня наша небольшая, тридцать с лишним дворов) мы стояли на крыльце деда Емельяна и веником из вишневых прутьев обметали с ног морозный снег.
Робко вошли в хату. Дед Емельян лежал на печи, повернувшись к нам спиной. По тому, что он не пошевелился, мы поняли: спит.
Тетки Дуни дома не было. По соседям небось ходит, новости рассказывает. Это ее любимое дело — по соседям ходить.
Я нарочно кашлянул в кулак, чтобы дать о себе знать.
Видим: дед Емельян заворочался. Он повернул голову, долго всматривался в нас.
— Кто там?
— Я.
— Один?
— Нет, с Вовкой.
— А я гляжу: ай у меня в глазах двоится? Мне бабка говорила, что ты обещал прийти… Ну, снимайте одёжу, проходите.
Дед Емельян сел на край печи, свесив ноги на приступок. Квадратная сивая борода его, сивые же волосы были взлохмачены. Дед пригладил бороду ладонями, извинился:
— Вот уже и стричься-бриться перестал. Обленился, как старый кот. Но ничего, уже легчает, скоро топать начну… А это хорошо вы придумали, что вдвоем. Садитесь вот на приступок.
Он достал из-под подушки очки в кожаном футляре, зачем-то надел их. Причем одной дужки у очков не было, и дед Емельян вместо нее привязал суровую нитку, которую и намотал на ухо.
— Ну, что за погода на дворе? — видимо, просто так спросил дед Емельян.
— Мороз, — ответил я.
— Снег. Но и не особо холодно. Воробьи вон летают, — добавил Вовка.
— Эти холода не боятся.
Дед Емельян был одет в льняную рубашку-косоворотку, каких ныне не носят, на ногах у него были белые шерстяные носки.
— Есть хотите?
Мы переглянулись.
— Нет.
— Тогда, — сказал он мне, — пойди в другую комнату, там на этажерке, на средней полке, лежит книжка. «Рассказы» называется, Антон Павлович Чехов ее написал, принеси ее.
Через минуту я подал ему тонкую книжку в белом бумажном переплете.
— Еще в детстве, — листая книжку, говорил дед Емельян, — я услышал замечательный рассказ Чехова «Ванька». Я его перечитывал потом, может, тысячу раз и сейчас попрошу, чтобы вы его мне прочитали. Глаза мои стали слабые, очки помогают мало, а по рассказу я соскучился… Вот он, на сорок первой странице начинается. — Дед Емельян протянул нам раскрытую книгу. — Ну, кто первый? Один устанет, другой продолжит.
— Давай ты, — шепнул я Вовке.
— Не, ты начинай, а я — за тобой.
Я взял из белых, сморщенных рук деда Емельяна книгу. Откашлялся, подвинулся поближе к небольшому окошку над приступком.
