Мало-помалу он подходил все ближе и ближе к трону Ханумана Душителя. Переворошенные груды несметных сокровищ оставались позади; заветной статуэтки нигде не было.
Надо сказать, что киммерийцу не слишком-то хотелось подходить вплотную к Черной Ипостаси. Статуи статуям рознь; иные, случается, проявляют куда как удивительную резвость в самый неожиданный момент...
Киммериец закончил перебирать драгоценности в углу подле трона Душителя; повернул голову и под ногами Черного Бога вдруг увидел то, что искал. Вырезанная из зеленого изумруда небольшая фигурка закатилась между мощных ступней Ханумана; и, в отличие от всех прочих вещей в зале, статуэтку покрывал вековой слой сероватой пыли.
Другой на месте киммерийца кинулся бы к вожделенной добыче, забыв обо всем, однако Конан не совершил бы подобной глупости даже в мальчишеские годы. Пыль эта... явно неспроста. Кто-то регулярно вылизывал все огромное подземелье, не исключая и саму статую Ханумана Душителя - а эта фигурка, во-первых, валялась уж слишком не на своем месте; и во вторых - почему к ней никто никогда не прикасался?
Киммериец застыл, размышляя. Казалось бы, что может быть проще протяни руку и возьми! Но, как хорошо известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловках.
После минутного раздумья Конан решил не рисковать. Подобрал слиток золота поувесистее, примерился - и не слишком сильно бросил с таким расчетом, чтобы слиток, ударившись в пол перед статуэткой, покатился и выбил бы фигурку из-под ноги зловещего изваяния.
Однако статуэтка даже не дрогнула. Бросать сильнее Конан не хотел из страха повредить фигурку; после еще трех бесплодных попыток он, наконец, решился. Осторожно опустившись на колени, он протянул руку.
Звенящая тишина подземелья внезапно нарушилась хриплым недобрым смешком, раздавшимся прямо над головой киммерийца. Сомнений быть не могло смеялось, оживая, изваяние!
Одним движением Конан оказался на ногах, крепко прижимая к себе левой рукой изумрудную фигурку, а в правой уже сжимая меч. Зловещий смех повторился; Душитель пошевелился на своем роскошном троне и медленно повернул к варвару уродливую голову. Взгляды бога и смертного скрестились; и киммериец едва не вскрикнул от изумления - у глядящего на него в упор изваяния оказались накрепко запавшие в память Конану глаза чародея Кивайдина!
- Ты удивлен, не правда ли? - Каменные челюсти задвигались, однако грудь волшебника оставалась недвижной, словно он не нуждался в воздухе. - В это не так-то просто поверить, а, мой мальчик? Да, что и говорить, розыгрыш оказался неплох и игра доставила мне истинное удовольствие. Если бы только не одно лишь но...
