Меч киммерийца со всего маха вонзился глубоко в землю, не встретив никакого сопротивления, однако удар не пропал даром - четверо слуг чародея кубарем покатились по земле. Тянувший их прочь незримый линь беззвучно лопнул.
На темном склоне тоже что-то произошло - ритм торжественного пения сломался, раздались нестройные вопли и неразборчивые проклятия...
Кряхтя и отряхиваясь, спутники Конана поднялись на ноги.
- Надо убираться отсюда, и как можно скорее! - шепотом скомандовал киммериец. Его правоту подтвердила яркая вспышка над самыми их головами вспышка, а затем дождь жгучих искр. Знакомая штука. Конан сталкивался с такими, служа в туранской армии. К обычной стреле прикреплялась бамбуковая трубка с секретным "огненным порошком", поджигался выведенный наружу фитиль - и стрела выпускалась. Деревянные стены от таких стрел вспыхивали очень быстро... Здесь, однако, фитиль был нарочно укорочен до предела чтобы смертоносная игрушка разорвалась в воздухе, над головами возможного противника. Киммериец оценил ловкость и смелость стрелка - а ну как все это дело рвануло бы прямо на тетиве?.. Остался бы без головы, самое меньшее.
За первой огненной стрелой последовала вторая, третья, четвертая... Занимаясь пламенем, затрещали ветви кипарисов, огонь стремительной змеей скользнул по корням... перепуганные лошади рвались с привязей.
- Быстрее! Прячьте Ханумана и вперед! - проревел киммериец, взлетая в седло.
Не разбирая дороги, они помчались прочь. Крики за их спинами не утихали, более того - взлетело несколько сигнальных стрел, рассыпавшихся в темном небе яркими зонтами разноцветных искр. Вскоре и спереди донеслось тревожное рокотание больших барабанов - судя по всему, гора была окружена со всех сторон.
Конан осадил коня. Они очутились в самом сердце горного леса; здесь пока было безопасно. Следовало хоть чуть-чуть подумать, прежде чем очертя голову метаться из стороны в сторону.
- Скарфен! Кого это мы нашли?!
Ванир осторожно опустил на землю несколько помятого, во всей этой кутерьме "суслика". Скольд достал из седельной сумы изумрудную статуэтку, и оживший Хануман тотчас же отыскал зловещим алым взором их неожиданного гостя. Правая лапа обезьянобога задрожала, точно силясь вырваться из камня и сделать какой-то жест. Четверо спутников Конана взирали на все это с благоговейным ужасом, киммериец же - лишь с досадой. Он не слишком-то жаловал всякие там чудеса вроде подобных фокусов с оживающими камнями.
