— Смотрите, он улыбается! — сказала Симона. Поставив на стол чашку с кофе, мужчина и в самом деле обратил в сторону Мэгги пренеприятнейший плотоядный взгляд.
Как оказалось, Симона питала искренне нежные чувства к Золтану. В последние годы они встречались нечасто, но взаимная привязанность была прочной. Она рассказала Мэгги, что побывала замужем за одним figlio di puttana,[114] который, когда их ребенку исполнилось восемь лет, бросил ее ради другой женщины, и воспитывала сына одна. Однако сыну уже двадцать, он ученик механика и устроился со своей девушкой на окраине Рима. Так что теперь — Симона взяла Золтана за руку — она свободна и готова следовать за любимым куда угодно.
— Спасибо вам всем, — сказала Мэгги, когда книги были уложены в багажник «фиата» Симоны. — Увидимся на генеральной репетиции в понедельник!
Поняв, что в ее парижском гардеробе нет ничего подходящего для участия в операции «проникновение со взломом», Мэгги купила джинсы и кроссовки; последний раз она надевала подобные вещи еще будучи школьницей. Разглядывая себя в зеркале, она вдруг осознала полнейшую абсурдность своих намерений. Может, Камилла и Джеффри правы — она и в самом деле потихоньку сходит с ума?
В понедельник Золтан с Симоной, как и планировалось, заехали за ней в отель, чтобы отвезти на «место действия», как это называл Золтан, где они собирались провести «рекогносцировку». Их сопровождал брат Симоны, которому, по настоянию Золтана, дали кодовое имя Терминатор.
— Итак, мадам, — не терпящим возражений тоном произнес венгр, — вы будете стоять здесь, вот на этом перекрестке. Если увидите полицейскую машину или еще что-нибудь подозрительное, свистните три раза.
— Но я же не умею свистеть, — растерялась Мэгги.
— Я добуду для вас свисток.
Помимо этого, Золтан сообщил, что прогноз погоды на ночь перед днем вручения наград очень благоприятен. Ожидается облачность — соответственно, не будет луны, — но без дождя. Он подчеркнул — лучше бы Мэгги приехать на место действия на общественном транспорте, чтобы никто не запомнил, как она садилась у отеля в машину или как приехала на такси. Сбор был назначен на двадцать один час.
Мэгги произвела в уме подсчет.
— Не слишком ли рано?
— Нет, — ответил венгр, — уже стемнеет, и все будут смотреть по телевизору кубок Европы. — По-видимому, он предусмотрел все.
Ровно в двадцать один час Мэгги стояла на посту со свистком в руке. Еще два заговорщика крались по школьному саду, а Симона сидела в автомобиле, дожидаясь их за углом. На улице было темно, но во всех окнах горел свет, а в некоторых можно было различить мерцание телеэкрана — ну конечно же, футбольный матч! Футбольные страсти стали настоящей массовой истерией, в которой Мэгги никогда не принимала участия, ибо Джереми считал футбол пролетарским спортом.
