Еще одна работница салона, высокая брюнетка, тоже погрузила пальцы в новую банку. «Расслабьтесь», — мягко сказала она крупной женщине в розовом.
Звучала тихая музыка. На стене персикового цвета висели часы, и Мэгги не удавалось преодолеть навязчивое желание наблюдать за ними. Одна женщина уже лежала в похожей на шпинат маске. Девушка, похожая на Илонку, тщательно вымыла руки, подошла к Мэгги и начала делать ей маникюр. «Да, именно так в молодости выглядела Илонка», — подумала Мэгги, глядя на склоненную перед ней светловолосую голову. Симона, которой накладывали маску, из-за спины возившейся с ней девушки показала подруге знак победы двумя пальцами. Часы все тикали и тикали. Явилась еще одна переодетая в розовое клиентка. Ногти Мэгги были мастерски подпилены и отполированы.
— Покрыть лаком?
— Да, пожалуйста. Ярко-красным.
Маску, снятую с одной из посетительниц, повесили на стену вместе с остальными, а самой даме помогли надеть пальто и проводили к выходу. На кушетках лежали еще семь клиенток. Мэгги сушила ногти, слегка помахивая руками.
Вскоре женщина справа от Симоны стала ерзать и вертеться на кушетке, делая какие-то жесты и пытаясь отколупнуть маску. Илонка встала из-за стола и подошла к ней.
— Чешется, — сказала женщина приглушенным голосом. — Снимите ее! — Илонка сорвала маску и увидела под ней красное воспаленное лицо. Клиентка злобно прошипела: — Сделайте же что-нибудь!
Тут распахнулась дверь, и на пороге появилась взбешенная женщина, совсем недавно покинувшая салон. У нее тоже покраснело лицо.
— Помогите, я не могу больше! — Сбросив пальто, она кинулась к Илонке и стала что-то говорить ей, бешено жестикулируя. Симона громко взвыла, вскакивая с кушетки. «Наверное, для пущего эффекта», — подумала Мэгги. Теперь в салоне воцарилась полная анархия. Илонка и ее работницы метались от клиентки к клиентке, срывая с них маски и накладывая холодные компрессы.
— La poiitzia! — вопила Симона. — Я обращусь в полицию! — Одна из девушек пыталась приложить к ее лицу смоченную чем-то вату. — Я вся горю! — вопила итальянка и бегала как полоумная по всему салону; остальные женщины вторили ей, каждая на своем языке.
А Мэгги тем временем спокойно сидела на стуле, досушивая лак и не зная, смеяться ей или плакать. Одна из женщин — жена турецкого посла, как потом выяснилось, — заползла в угол и разрыдалась. Испытывая угрызения совести, Мэгги намочила полотенце и подошла к ней.
— Сейчас все пройдет, — сказала она, вынимая из сумки лосьон. Почувствовав облегчение, турчанка схватила лосьон и побежала к Илонке.
