Я сделала еще один глоток «кровавой Мэри». Бармен угрюмо наблюдал за нами – брылы у него висели, как у шарпея. Чем больше я пила, тем меньше мне нравился паб, – особенно сейчас, посреди дня. Солнечный свет безжалостно обнажал красный ковер с оранжевыми и коричневыми пятнами, дешевые сосновые столы, потертую обивку сидений. О состоянии бокалов лучше вообще не говорить. Но даже самый лестный полумрак не смог бы скрыть всей гнусности здешнего бармена.
– Невозможно знай, кто кидай туда тело, – мрачно продолжал Салли. – Так много народ в мастерская все время.
– Ну, не так уж и много, – возразила я.
– Рабочий, другой люди из театра, – начал считать Салли, загибая пальцы на руке. – Актер, они ведь любить туда ходи…
– Да, но лишь от случая к случаю. Например, сегодня. В обычный день на них наверняка обратили бы внимание и начали гадать, что им понадобилось в мастерской. Нет смысла, убив человека, тащить тело так далеко. Слишком высока вероятность того, что тебя заметят. Хотя, конечно, убийство могло быть и непредумышленным. Возможно, убийца просто не нашел иного способа избавиться от трупа.
– Почему просто не бросай сверху? И потом говори, что быть несчастный случай?
– Ну и болван же ты, Салли! Откуда сбросить-то? И как бы ты затащил тело наверх? Лебедкой, что ли? А жертва вряд ли полезла бы на верхотуру добровольно. Кроме того, мне кажется, что ее задушили. Такое едва ли можно выдать за несчастный случай.
– Откуда ты знай?.. – Салли остановился, внезапно осознав, что на самом деле ему не очень хочется услышать ответ, одним глотком осушил остатки коктейля и прикурил от своего бычка новую сигарету.
– Заметила следы на ее шее. Шрамы. Я, конечно, не уверена, но…
– Бр-р-р… – Салли передернулся, как собака, выскочившая из воды. – Не думай, что они найди убийца. У меня инстинкт.
Его руки не останавливались ни на минуту. Он то теребил заляпанные картонки, на которых стояли наши стаканы, то отковыривал от стола куски дерева, то тряс сигаретой над пепельницей, хотя стряхивать там было нечего. Могло показаться, что Салли нюхал кокаин на голодный желудок.
– Когда Мэри кричай, что внизу Фиалка, – продолжал он, – я подумай, что я сейчас… – Он театральным жестом хлопнул себя по тому месту, где мог бы висеть крестик, чуть не ткнув сигаретой в свитер.
Я не поняла, что он пытается изобразить – сердечный приступ или crise de nerves[50], – но решила не спрашивать, побоявшись, что Салли примется в красках описывать симптомы. Он и так уже вовсю колотил кулаком в грудь, показывая, как часто билось его бедное сердечко.
