Уже ночью «Урания-2» зашла в длинную бухту порта, где слева, в большой гавани, стояли на якорях десятка два яхт. Опасаясь навала на них, мы, громыхнув цепью, отдали свой якорь мористее этого флота.
Момент прихода в порт — это всегда волнующее событие. Здесь разом уходят последние отрицательные эмоции, связанные с переживаниями в море и спрессованные болтанкой до высокой степени плотности. В этом конгломерате есть любые ощущения и чувства. Но состояние защищенности появляется только по прибытии в порт. К слову сказать, появляется всегда. И сейчас, сидя в кокпите, мы «вперились» глазами в огни города, в 150 метрах от нас по побережью проносились автомобили… Мы смотрели на все это с такой жадностью, как будто целый год провели вдали от берега. А внизу, в кают-компании, уже был накрыт праздничный ужин. Действительно, первый переход в этом году был завершен благополучно, экспедиция начала осуществляться, во всяком случае, до Канарских островов мы дошли.
Лас-Пальмас — это компактный курортный город, расположенный на узком перешейке острова Гран Канария, в северо-восточной его части, так что если идти по главной улице, то слева, и справа от себя видишь просторы Атлантического океана.
Переправа на берег осуществлялась на нашей красной надувной лодке, оснащенной 4-сильным бензиновым моторчиком. Стоило кому-то из наших появиться на берегу напротив яхты, а для ускорения процесса еще и громко свистнуть, как от яхты к берегу отходила надувнушка.
С Лас-Пальмасом у меня были связаны надежды на решение двух проблем. Предстояло найти российскую организацию, именующую себя «Интерфлотом», и попытаться достать через них вкладыши для нашего дизель-генератора, а также заправиться дизтопливом. Канарские острова — это место, где самая дешевая солярка на планете. Сюда же Василий Агапов должен был прислать наши паспорта с оформленными в Лиссабоне бразильскими визами. Пока нам надлежало делать вид, что у нас все в порядке, и не совершать резких движений, чтобы Канарские власти не заподозрили, что у нас и документов-то нет. Конечно, это была рискованная затея, но потеря недели для меня была более нежелательной, чем даже объяснение с властями. Опоздание по срокам подхода к Антарктиде я начинал уже чувствовать печенкой. А если кто-то хотел испортить мне настроение, то мог смело заводить разговор о сроках наших приходов в порты.
Утром, переправившись на берег, я отправился искать «Интерфлот». Оказалось, что он находился недалеко от нашей стоянки, и через двадцать минут я входил в его офис.
