мыса Горн. Оконечность Южной Америки изогнута на восток, и у юго-восточного побережья Огненной Земли лежит большой, около 60 миль в длину, остров. Он называется Статен, или Эстадос; мыс Горн находится от него милях в ста пятидесяти на юго-запад. Остров Эстадос отделен от Огненной Земли проливом Ле-Мера; ширина пролива примерно равна ширине Ла-Манша между Дувром и Кале, то есть около 20 миль. Тесновато в плохую погоду, зато, когда можно идти проливом, не надо огибать Эстадос. Выигрыш немалый: избавляешься от необходимости лавировать 60 миль, а то и больше, если с ветром не повезет. Итак, выбор ясен: либо короткий путь через пролив Ле-Мера, либо долгий вокруг Эстадоса. Однако дело в том, что плавание в проливе сопряжено с большими трудностями. При скорости течения в 5 узлов, если приложится ветер, складывается подчас весьма опасная обстановка. Справочник «Мировые океанские пути» сообщил мне, что даже крупные, хорошо оснащенные суда здесь подвергаются серьезному риску. И ведь еще надо отыскать пролив, ворота шириной в 20 миль — довольно мелкая мишень, когда пройдено вдали от всех берегов около 7 тысяч миль.
Разумеется, мне хотелось выиграть время, идя кратчайшим путем, поэтому я очень тщательно проштудировал данные. Все же окончательное решение — смогу ли я пройти проливом — можно было принять только на месте, посмотрев на погоду. Во всяком случае было очевидно, что при южном ветре пролив будет для меня недоступен.
У меня было ощущение, что я, пожалуй, не совсем вежливо обошелся с экватором, не отметив его прохождение, и с опозданием на один день я все-таки устроил «экваториальный» обед. Меню: консервированная ветчина, салат и грибы плюс легкое вино. Вскоре после обеда меня навестила какая-то морская птица, но не чайка. У нее было серо-черное оперение, на лбу — белое пятно. Длина — около 14 дюймов, рост — дюймов восемь. Перепончатые лапки, длинный изогнутый клюв. Она прыгнула ко мне в каюту, но, после того как гостья несколько раз напачкала, я выдворил ее на палубу. Сфотографировал, в отместку она попыталась укусить меня. Я предлагал ей летучую рыбу, галеты, воду — ноль внимания, видно, не проголодалась. Около двадцати шести часов она провела на борту, наконец, отдохнув как следует, взлетела и скрылась. Я провожал ее с грустью, надеясь, что она еще вернется. Чтобы как-то поднять настроение после разлуки, я решил послушать радио. И лучше бы не включал его, потому что в «последних известиях» мне сообщили:
