— Весьма польщен, сэр Фрэнсис. Но почему мне, незаконному сыну купца и всего лишь соискателю ученой степени и случайному человеку у алтаря знания, оказана такая честь?
— Видите ли, я намеревался подарить шесть экземпляров своей книги покровителю Грэнвилл-колледжа в Кембриджском университете, человеку, благодаря которому снова ярко засияла его звезда.
Грэшем безучастно взглянул на Бэкона и слегка наклонил голову, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем идет речь.
— Простите меня, сэр Генри. Я знаю, что вы хотите сохранить свою благотворительность в тайне. Такое желание мне непонятно, но я его уважаю. Однако у меня есть в Кембридже свои шпионы, вернее, люди, которые ценят меня за ум и поэтому доверяют мне как человеку определенного образа мыслей, а не видят во мне только юриста, парламентария или кандидата на высокий пост. Я свято сохраню вашу тайну, так же как и верный старина Томас. Из всех слуг он единственный, кому я доверил бы любой секрет.
В ответ из-за двери снова послышались проклятия «верного старины Томаса», и Грэшем выразил в душе надежду, что Манион воздержится от агрессивных действий и не попытается заткнуть ему рот.
Одна из фраз Бэкона явно заинтересовала Грэшема.
— А вы и правда являетесь кандидатом на высокий пост, сэр Фрэнсис? — спросил он.
— Гораздо хуже, сэр. Я неудавшийся кандидат на высокий пост, обладающий исключительным здравым смыслом, — с мрачной иронией ответил Бэкон. — Я поддержал Эссекса, который оказался в проигрыше, и лишился поддержки королевы. Это стало первой катастрофой. Я выступил против Сесила, который победил, и теперь имею врага в лице одного из самых могущественных людей в стране. И это вторая катастрофа. Потом я преследовал Эссекса в судебном порядке и лишился последней поддержки глупцов, которые на тот момент еще меня не покинули. И здесь меня постигла третья катастрофа. Кстати, Эссекс пренебрег всеми моими ценными советами. Я — посредственный юрист с великолепными мозгами, а юристам мозги ни к чему. Вот вам и четвертая катастрофа. Иногда меня терзают угрызения совести, а они нужны юристам еще меньше. Пятая катастрофа. Я страшно честолюбив и поэтому умудряюсь обидеть даже немногочисленных друзей, что привело меня к шестой катастрофе. Таким образом, Генри Грэшем, я не просто тону, а уже опустился на самое дно и исчез из поля зрения смертных!
— Тот, кто глубже погружается, быстрее поднимется наверх! — улыбнулся Генри. — Вы получили звание рыцаря всего два года назад, сэр Фрэнсис, и такое событие никак нельзя назвать катастрофой, верно?
