.html ) дает конденсат целостности человеческой фрагментации понимания сущности души через слово, поднимая и решая вопрос о важности проективного словаря в неологии времени и даже опирается на "индоевропейский культурологический исход" в будущем единении культурных традиций как парадокса.
Русская словобразовательная жизнь, в том числе и как жизнь художественных произведений, произведений идей, сцементированных подвижничеством слова и у Гоголя (как известно Теккерей, мягко выражаясь, невысоко оценивал его произведения, за что импульсивный Тургенев "возжелал набить морду этому гиганту английской словесности"), и у Чапыгина, и у Артема Весёлого, и у Андрея Платонова, заставила автора настоящей работы даже написать скромное исследование "Мир как труд и рефлексия", где сама рефлексия оказывается инструментом творчества в науке, технике, учении обучения, т.е. алхимии жизни как словообразования идей. И в этом плане идеи как словоизвержение мысли в образах, например у Анри Пуанкаре, так же свежи и понятны, например, и математику (В.И.Арнольд), и химику (С.А.Кутолин), и…
Рефлексия алхимии осознания образов, как словообразовательная поэзия, на примере "фантастической жизни России" является предметом разбирательства "Словля ПОЭЗИИ" как примера антиномии "слов и дел" нынешних преобразователей опыта целостности.
