Партнеры и хозяин сидели в огромной кухне и пили кофе, когда вошел эксперт со своим саквояжем.
– Есть пальчики. Много, хорошие.
– Вы его найдете? – спросил Петр Николаевич.
– А он судимый? – спросил криминалист.
– Э-э… не хотите ли кофейку?
– С удовольствием. Но сначала хорошо бы ваши пальцы откатать, – сказал криминалист.
В кухню вошла хозяйка и остановилась у двери.
Зачем? – спросил Петр Николаевич.
– Чтобы знать наверняка, что те пальцы, которые я нашел, не принадлежат вам.
Петр Николаевич закивал, сказал: да, да, конечно, – и криминалист разложил на столе свою «лабораторию». Анна Николаевна смотрела на манипуляции криминалиста, закусив нижнюю губу. Выражение лица у нее стало совсем детским. По кухне плыл сизый сигаретный дым, недоверчиво смотрел на посторонних большой пепельный котище, жался к ноге хозяйки. Петр Николаевич театрально вытянул вперед руки и сказал:
– Вот, Нюша… вот до чего мы дожили.
Анна Николаевна повернулась и хотела выйти, но Купцов окликнул ее:
– Анна Николаевна! А вы списочек-то приготовили?
– Да, разумеется, – ответила она, достала из кармана джинсов многократно сложенный лист бумаги и подала Купцову.
Леонид развернул бумагу, положил на стол. Крупным, размашистым почерком на листочке было написано в столбик: «Петя. Маша. Варенька. Света. Антон». Имя «Варенька» было заключено в черную рамочку. Петрухин из-за плеча Купцова спросил:
– А почему Варенька в рамке?
– Варенька? Варенька умерла… погибла. – Давно?
– В январе… попала под машину. Петрухин и Купцов переглянулись.
– Сожалею, – сказал Купцов.
– Пьяная она была в хлам, Варька-то, – сказал Петр Николаевич.
– Не надо так, Петя… не надо.
– Ну вот и все, – сказал криминалист, – можно мыть руки.
***
– Давайте поглядим, кто есть кто в вашем списке, – сказал Петрухин. – Петя – это, видимо, Петр Николаевич?
– Это я, – сказал Петр Николаевич.
– Ну вы-то, надо полагать, никому ничего…
– Ни сном ни духом, – заверил Петр Николаич. – Нем как рыба.
После ухода криминалиста он предложил сыщикам виски, а когда они отказались, выпил сам. Захорошел, заговорил.
– Петра Николаича мы в расчет не берем… Далее – Маша. Кто у нас Маша?
– Маша, – сказала Анна Николаевна, – моя подружка. Еще с детского сада… Она очень хороший человек.
– Потаскуха она, – сказал Петр Николаевич.
– Петя! Ну зачем ты так?
– Потаскуха, потаскуха… что же я, не знаю?
– Петр Николаич! – сказал Петрухин. – Давайте обсуждение личных достоинств Маши перенесем на другое время. Нам сейчас нужно знать только одно: не могла ли утечка произойти через Машу?
