Ласкеру пришла в голову лишь одна причина, по которой владельцу могло вздуматься схоронить подобное судно: без наркотиков тут не обошлось. Он искренне опасался обнаружить внутри трупы и, поднявшись на борт, неохотно осмотрел все помещения одно за другим.
И вздохнул с нескрываемым облегчением, не отыскав ничего экстраординарного.
Судно отличалось от виденных Ласкером прежде, хотя он и не мог определить, чем именно. Может, виной тому резкие перепады освещенности из-за облаков, то и дело скрывающих солнце. А может, дело в пропорциях – то ли грот-мачта расположена не там, где обычно, то ли обводы корпуса режут глаз непривычной геометрией.
– До воды далековато, – заметил Уилл, бросив взгляд на восток, в направлении Ред-Ривер.
– С виду она в полном порядке, прям хоть сейчас на воду спускай. – Рэй Хаммонд, владелец участка к востоку, возле шоссе №11, поскреб в затылке. Потом потрогал паруса носком ботинка. – Вот только постирать их придется.
По проселку подкатил автомобиль Эда Паттерсона, владельца магазинчика «Инструмент по руке» в Валгалле. Автомобиль остановился, и оттуда выбрался Эд, его жена и пятеро детей. Эд внимательно осмотрел яхту, покачивая головой, потом они с женой поглядели на Ласкеров с таким видом, будто те выставили на обозрение страшную фамильную тайну. Дети, утратив интерес к судну, принялись гоняться друг за дружкой вдоль дороги.
Сходив в свой фургончик, Кауснер вернулся с рулеткой, сделал на земле отметки возле носа и кормы, измерил расстояние и провозгласил:
– Сорок семь футов пять дюймов!
Будь среди собравшихся человек, разбирающийся в парусных кораблях, он опознал бы в судне кеч по наличию полного киля, широкому (чуть меньше семнадцати футов), округлому корпусу и изящному профилю днища. Палубу окружал фальшборт высотой до пояса, сходящийся к носу. Штурвалов оказалось целых два: один в кокпите, а второй – на рубке, расположенной чуть дальше середины палубы. Шпигаты шли и по левому, и по правому борту.
Единственное повреждение, обнаруженное на судне, – сломанный вал гребного винта.
Паруса выстирали и развесили в подвале для просушки. Ласкер смотал с судна канаты, почистил их и убрал в сарай.
На уборку трюма ушло еще два дня.
Под палубой обнаружились две каюты, камбуз и ванная.
В каютах не было ничего особенного – по столу и по нескольку стульев в каждой, да по две койки. В грубо обработанные переборки было встроено с полдюжины шкафчиков.
В камбузе нашелся холодильник, ряд устройств, смахивающих на микроволновые печи, и бачки для воды. Но пиктограммы на холодильнике и печах оказались незнакомыми. В ванной был душ, умывальник и самый странный унитаз из когда-либо встречавшихся Ласкеру: низкий, широкий, без всяких признаков сиденья или крышки. Тут тоже обнаружились символы, прочесть которые никто не мог.
