Жертвой должна была стать мать мальчика, но он передумал и убил его.
Никто и никогда не узнает о минутной слабости, и все же он ощущал легкое беспокойство. Не нравилась сама мысль, что он вдруг, как в далекие годы, поддался ярости. Он знал: злоба заставляет совершать ошибки. Он же был стратегом и исполнителем одновременно; имея цель, разрабатывал и выполнял планы.
Открылись двери лифта, которым пользовались инвалиды, и на тротуар ступила она, с двумя большими пакетами с покупками. Она двигалась медленно и осторожно. Всякий раз, ступая на правую ногу, морщилась от боли в суставах. Он отлично видел ее, а она его – нет: ни когда подошла к багажнику и стала укладывать пакеты, ни когда, звеня ключами, отпирала дверцу автомобиля. Даже когда она наконец открыла дверь и, с трудом нагнувшись, принялась устраивать свое тщедушное тело в водительском сиденье. На улице было темно, в салоне машины – тоже. Она захлопнула дверцу. Сидя за ней, он следил за ее движениями. Она отдышалась и расслабленно вздохнула – видимо, боль в ноге отпустила.
Склонившись, она несколько раз ткнула ключом в замок зажигания, с четвертой попытки попав в личину. Как только она завела машину, салон наполнился звуками легкой классической музыки. Старуха откинулась на спинку кресла, положила голову на подголовник, немного отдохнула.
Только тогда она заметила его отражение в висящем перед ее глазами зеркале.
Она не успела вскрикнуть – приподнявшись, он зажал ей рот широкой ладонью. Пугать пистолетом не стал – зачем? Он просто нагнулся к ее уху и мягким успокаивающим тоном тихо проговорил:
– Сейчас мы с вами немного покатаемся.
Он не хотел, чтобы старая дама умерла от разрыва сердца. Она была ему нужна – по его замыслу, ей предстояло провезти его на территорию Лейк-Лас-Вегаса. Она жила там в одном из особняков, где он мог спокойно дождаться ночи.
Этот этап для него – самый сложный. Если бы ему требовалось просто убить девку, он бы не стал ломать голову – прикончил бы ее где-нибудь в казино, крикливо одетой; в бассейне; голой, в баре, где она напивалась с дружками. И дело с концом. Ему ничего не стоило разделаться с ней в любом из этих мест. Но сейчас речь шла не об убийстве, а о предупреждении. По такому случаю он вполне мог позволить себе пренебречь мерами безопасности.
«Я настигну тебя где угодно. Я иду за тобой» – вот что он собирался сказать ей своими действиями.
