Страйд помнил эту статью в журнале «Лас-Вегас», лежавшем на ночном столике в квартире Майкла Джонсона под газетой с информацией о разрушении «Шахерезады».
– О чем именно ты в ней писал? – спросил он.
– Статья называлась «Грязные тайны „Шахерезады“». Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Ты утверждал в ней, что Лейн называет отца убийцей? – Страйд внимательно посмотрел в лицо Тирреллу.
– Ну а почему нет? Разве я пропущу такой скандал?
– Мы беседовали с Уокером Лейном. Он считает, что ты вбивал в голову его сына всякую дурь.
– Вы разговаривали с Уокером? И он называл мое имя? Потрясающе. Вы меня обрадовали, а то я уж начал подумывать, что остался незамеченным. Нужно обязательно похвастаться перед Дэвидом, пусть позавидует. Шутка ли – сам Уокер Лейн говорит о Рексе Тиррелле.
Страйд и Аманда обменялись раздраженными взглядами.
– Я спрашивал тебя о статье, – произнес Страйд. – Излагай покороче, самую суть.
Тиррелл кивнул. Его бокал опустел, и он, подняв руку, помахал им перед проходящей мимо официанткой.
– Казино «Шахерезада» стало первым большим развлекательным центром, открытым Бони Фиссо. Да, вот таким был когда-то Лас-Вегас. Паршивым маленьким городком. Вот как это кафе. Но со своим неповторимым лицом. Что я имею в виду? А вы пройдитесь по улицам, посмотрите, и увидите – вокруг одни фальшивки. Ну вот вам пример. Здесь висят портреты знаменитостей: Тары Рейд, Линдси Логана. Сейчас их знают все. Но пройдет лет десять и посетители станут недоуменно спрашивать у официанток: «А кто это такие?» Синатра был неповторим, как и Алан Кинг и Розмари.
– Рекс!
– Я – дитя Лас-Вегаса, – невозмутимо продолжил тот. – Сколько нас таких осталось, кто родился и вырос тут? Сегодня здесь живут одни выходцы из Калифорнии.
Аманда взяла со стола нож для масла и принялась выразительно потирать лезвием по ладони. Тиррелл побледнел.
– Ладно, ладно, успокойся. Хорошо, вернемся в шестьдесят седьмой год. Тогда «Шахерезада» считалась самым крутым местом в городе. Располагалась прямо напротив Сэндза. Шоу там делали потрясающие. Была одна изумительная танцовщица, Амира Лус. Испанская красотка, черноволосая. Горячая штучка. Секс-машина. Голой выступала. Я не шучу. Она такое вытворяла на подиуме – публика ревела. Каждый вечер казино заполнялось до отказа, яблоку негде было упасть. Представляете? Ежедневный аншлаг. Нет, тогда в сиськах на сцене недостатка не было, но их набивалось слишком много – хоры, плясуньи… Пресно, уснешь от скуки. Амира же выступала одна, танцевала фламенко и одновременно раздевалась, да так, что мороз продирал по коже. Ну и заводила же она публику…
